— Клац-клац, — вдруг услышала она мерзкий звук. Это черепа на головах химер противно защелкали.

Должно быть, так немые создания общались между собой. Костяной оглушающий перезвон мигом заполнил темную ночь. Этого не смогла вынести даже стойкая принцесса. Мгновенно сорвавшись с места, она бросилась бежать в сторону плетеного забора. А вслед несся странный шум, похожий на скрип леса.

Сердце Изольды билось как сумасшедшее, руки и лицо закололо. Словно кролик, она перескочила через ограду и угодила прямо в руки к врагу…

— Прочь! — Девушка завопила, как безумная, и принялась царапаться и брыкаться, не слишком веря в то, что это причинит вред снеговому чудовищу.

Но внезапно над ухом зазвенел знакомый рассерженный голос:

— Хватит!

Только теперь принцесса заметила, что руки химеры совсем не походят на узловатые ветви, а тело не покрывает мех. Вместо черных глазниц на нее смотрели горящие льдом глаза.

Видя, что девушка поутихла, Хёльмвинд приподнял ее над землей и хорошенько встряхнул.

— Ты ведешь себя словно дикарка, всякий раз, как встречаешь меня…

— Там… улеб-хёсты, — пролепетала Изольда.

— Они не настолько смышленые, чтобы преодолеть созданную тобой преграду, — возразил Северный ветер, развернув беглянку лицом к усадьбе.

За полверсты от них высился настоящий лес из колючей сливы. Шипастые кусты прочно пустили корни, словно росли здесь веками, ветви сцепились накрепко, перекрыв дорогу снеговым чудовищам. Вот что шумело вслед девушке.

— Эт-то я сделала? — все еще заикаясь, изумилась она.

— Даже не сомневайся. Я видел собственными глазами.

Наконец мысли Изольды начали проясняться.

— Ты наблюдал, как я улепетываю со всех ног, и ничего не сделал? Эти чудовища могли сожрать меня!

— Вряд ли, — пожал плечами ветер и добавил хладнокровно: — Думаю, они были посланы, чтобы приглядеть за тобой.

— Как же! — Возмущению девушки не было предела. — В этом заклятом уголке все только и ждут, чтобы заморозить гостей насмерть.

— Я предупреждал, что Ледяная усадьба — опасное место. — Он поднял легкий вихрь, взмахнув рукой.

— И мы с волком угодили в нее из-за тебя! А ты и пальцем о палец не ударишь, чтобы помочь.

— Ну, полно, — картинно закатил глаза Северный ветер. — Я все это время присматривал за тобой. Хотя терновая ведьма должна бы уметь сама за себя постоять.

Голубые глаза принцессы гневно сверкнули. Но когда она вгляделась внимательнее в красивое лицо собеседника, то вдруг захихикала.

— Похоже, ты не ошибся. Я действительно неплохо защищалась.

На щеке верховного ветра четырьмя полосами проступили глубокие царапины.

Хёльм вздохнул с досадой и утерся краем рукава. На волшебной голубоватой ткани остались капельки.

— Значит, у ветров тоже есть кровь? — Любопытная принцесса подступила ближе.

— Не сомневайся.

— Можно посмотреть? — Изольда подкралась вплотную и встала на цыпочки.

— После этого обещаешь наконец выслушать меня? — Северному ветру пришлось чуть наклониться, чтобы дать разглядеть пострадавшую щеку.

— Она ведь голубая! — не скрывая восхищения, выдохнула девушка. — У тебя голубая кровь.

— И что? — Хёльмвинд провел пальцем по скуле, ранки стали незаметно затягиваться.

— У людей это значило бы, что ты вроде как король.

Ветер фыркнул.

— Вроде как? Я, между прочим, старший среди северных ветров!

— Верно. — Принцесса загадочно улыбнулась. — Прости, я не хотела тебя царапать.

Только сейчас она поняла, как счастлива встретить кого-то знакомого, не желающего ей зла.

— На самом деле россказни про голубую кровь среди человеческих властителей — выдумки. — Она оперлась на хлипкий плетень. — У меня вот она обыкновенная, хоть я и принцесса.

«Ошибаешься, маленькая ведьма», — возразил мысленно ветер, но объяснять не стал.

— У меня мало времени. — Он поманил ее за собой. — Пойдем.

И, царственно ступая по воздуху в вершке от земли, направился через огород.

Девушке не оставалось ничего, кроме как повиноваться.

— Тебе велено добыть хрусталь для печей, верно?

— Полную корзину.

— Вряд ли кому-то из людей удастся это сделать. Вьюжное поле с виду гладкое и спокойное… Но стоит забрести на его окраину…

Хёльм поднял с земли небольшой камешек и зашвырнул вперед. Тот легко перелетел через мерзлый ручей и приземлился так далеко, что не разглядеть. Но как только камень коснулся земли, на пустоши поднялась страшная метель. Снег вихрился, колючий буран хлестал пустоту.

— Что это? — Изольда опасливо отступила на шаг.

— Заклятье, — привычно пояснил Северный ветер. — Ловушка от воров.

— Кто позарится на волшебные ледышки, когда рядом бродят страшные улеб-хёсты? — вздрогнула принцесса.

— Да что ты к ним прицепилась? Хаар Силлиэ намного опаснее.

— У нее же нет рогов на лошадиной башке…

— Ох. — Хёльмвинд страдальчески взялся за голову. — Я пытаюсь втолковать, что ты не выберешься, если сунешься за пределы реки. Это намного хуже, чем попасть в лапы к снеговым химерам.

— Но голубой хрусталь нужен мне для работы. — Принцесса заломила руки. — Ты и сам знаешь, я должна выполнять все поручения Пайян-Жен, иначе она выгонит меня. До конца услужения осталась всего одна ночь. Нельзя сейчас отступить.

— Ни капли благоразумия… — Северный ветер сокрушенно вздохнул. — Давай мне свою корзину.

— Зачем? — не вполне понимая, что он задумал, спросила девушка.

— Отнесу ее в Железный дом и поставлю на пьедестал.

Она глянула на него подозрительно и крепче сжала ветхую плетенку.

— О, Ейалэ тебя унеси! — бросил в сердцах верховный ветер. — Наберу для тебя ледышек на пустоши, что же еще? Нужно спешить, пока госпожа метели не вернулась.

— С какой стати ты ругаешься именем Восточного ветра? — Принцесса протянула ему лукошко.

— Мне так хочется! Ему все равно нет никакого дела… Не ходи за мной.

Он тут же растворился в воздухе, возникая в полутора верстах от девушки, далеко за рекой. Длинные волосы отливали в лунных всполохах серебром, прозрачные кристаллы в ушах сверкали. Северный ветер походил на чудесного духа, бесирикаянно плывущего над землей. Нынешний его плащ казался тонким, как лист, ткань повторяла все изгибы тела и тихо позвякивала.

«Наверное, этот материал тоже волшебный», — решила Изольда.

Как ни силилась она разглядеть, чем занимается ее друг за рекой, замечала только белое мельтешение. Жаль, чары, позволяющие видеть в темноте, так и не были сочинены до конца.