— И впрямь, пойду, пожалуй. — согласилась я и пошла. За дверь.

Над захлопнувшейся створкой радугой вспыхнул актвированный амулет против иллюзий. Я передернула плечами — Тристан всерьез подозревает, что я попытаюсь прокрасться обратно, накрывшись иллюзией полового коврика? Да и зачем, если из угла соседней с кабинетом гостиной все и так можно прекрасно подслушать?

Из этой самой гостиной многозначительно откашлялись.

— А если вас попросту убьют? — Анита Влакис, устроившаяся в кресле в том самом, стратегически важном углу, опустила газету и поглядела на меня поверх забавно выделяющегося на ее смуглом лице круглого пенсне.

— Что, Тристан эту стену так и не заделал? — спросила я, прислушиваясь к доносящемся сквозь перегородку гневным голосам — супруги упрекали друг друга: мной, деньгами, глупостью, снова мной, снова деньгами… О‘Тулу походя тоже доставалось. — Хоть бы шкаф придвинул… — я опустилась в соседнее кресло.

— Насколько я понимаю, леди Марита бережно сохраняет это место — оно позволяет ей быть в курсе всех дел мужа. — улыбнулась госпожа Влакис. — Во всяком случае, так барышня Агата рассказывала Мариэлле.

Агата — болтливая дура. Да и Марита не умнее, если позволяет дочери болтать о маленьких семейных секретах направо и налево. И вообще позволяет эти секреты знать!

— Наверное, мне не следовало подслушивать. — госпожа Влакис несколько неумело, зато очень старательно изобразила смущение. — Но я за вас волновалась.

— Тристан меня точно не убьет. — буркнула я. Такая продолжительная забота начинает настораживать. — Иначе сам доживет разве что до зачатия наследника рода. — за стеной орали друг на друга все громче, эмоционально, но совершенно бессмысленно. — Алтарь не позволит такому главе жить дольше.

Анита покачала головой с явным сомнением.

— Было бы гораздо надежнее, если бы у вас уже был ребенок. А теперь это превращается в гонку — кто быстрее. Во всяком случае мужа надо подобрать уже сейчас, и лучшего всего — из степняков! Столичные слишком цивилизованные, чтоб выдержать то, что тут начнется, когда вы предъявите жениха. Ну, а северяне — идеалисты, решить вопрос быстро и практично — это не про них, им любовь подавай. Хотите, я напишу своим деловым партерам в степях, они наверняка посоветуют кого-нибудь приличного? Сутки — и он будет здесь.

— Тоннель не работает. — напомнила я.

Лицо Аниты скривила досадливая гримаса:

— Верно. Вот же демоны Междумирья!

— Да-да, они самые. — покивала я.

— Привыкли мы — пара часов и ты в столице. — покачала головой она. — Демоны-демоны-демоны, да у меня ж заказ на трех кобыл! Я их алеманским жеребцом покрыть собиралась — если есть у алеманцев хоть что-то приличное, так это их жеребцы, да и подешевели они после войны… Это сколько ж мне теперь ждать?

— Спросите Мариэллиного братца, он дорожник.

— Дорожник, мордой как творожник! — зло фыркнула она. — В жизни не встречала такого наглого, самовлюбленного мальчишку! Я бы, может, и к Мариэлле лучше относилась, если б не этот ее братец! Хотя с ней он тоже так себя ведет, что даже мне его прибить хочется! Ох, как я хохотала, когда его после учебы к нам отправили — и даже не в Мадронг, а сюда, в Приморск. Он-то на столицу рассчитывал, а туда трех девчонок взяли, судя по тому, как он их грязью поливает, они лучшие на курсе.

Надо же, я угадала про экзамены!

— Дорожники все нагловатые. — кивнула я. — Деньги, своя гильдия, почти не подчиняющаяся никому из государей… Их ведь даже судят внутренним, а не имперским, судом.

— Не знаю, правильно ли это. Братец Хуанито от безнаказанности такого натворить может! В общем, у него спрашивать — только на грубость нарываться. Придется просто ждать. Не своим же ходом кобыл гнать — это страшно подумать, когда они к нам из степей дойдут! Через месяц? Через два? Я даже и посчитать не могу… Избаловали нас тоннели, избаловали… Это что ж получается — мужа придется искать здесь? На юге? — она поглядела на меня растерянно. — Так здесь же для вас ничего не найдешь! Они же все — как ваш брат. Настоящие южные мужчины. — она скривилась. — Самый приличный из холостяков — наследник де Орво! С ним бы вы поладили, он хоть на нормального имперца похож. Если б не он, старый де Орво вдов старших сыновей вовсе затравил. И с состоянием лорд Криштоф недурно управляется… Не так хорошо как я, например… — она мимолетно улыбнулась. — Но старик, тот и вовсе только тратить способен. — она скривилась. — Но вы ж за де Орво не пойдете.

— Выйти замуж за бывшего жениха — это бы выглядело странно. — кивнула я.

Не для того я от него бегала.

— Не все ли вам равно, как там и что выглядит? — фыркнула она.

А вот не всё! Сам бывший жених на узкой полоске пляжа, в насквозь мокрых штанах, и с каплями морской воды на плечах и плоском животе, выглядел… привлекательно. И ничего страшного, если я это признаю, пусть даже он — из ненормальных де Орво.

— Честно сказать, я вообще не стремлюсь замуж. — пробормотала я.

Анита посмотрела на меня насмешливо:

— Вы не поверите, леди Летиция, но и после свадьбы есть жизнь! Это я вам как глава конного завода и вторая жена своего мужа говорю. — она ехидно усмехнулась. — Но не с де Орво. — вдруг загрустила она. — Как бы ни был хорош Криштоф, старый лорд при алтаре еще не скоро помрет, а с ним никакой жизни у вас не будет. Да и рожать ребенка, который будет еще и его внуком… над двумя детьми он и так издевается в свое удовольствие, демон старый! Нет, так с ребенком поступать нельзя!

— Как вы могли так поступить!

Я чуть не брякнула «А что я — я ж ничего такого не рожала!» — столько яростного негодования было в дрожащем женском голосе. И только потом сообразила, что вовсе не о воображаемом ребенке речь.

В гостиную вихрем ворвалась барышня Тутс. Сейчас на Эрике было не мое заношенное платье, а очередной франконский туалет, на сей раз в «деревенском» стиле — с летящей юбкой заметно выше щиколоток и лифом в дырочках мережки. Отнятое у госпожи Лукреции платье тут же показалось мне неуклюжим, слишком плотным и жарким.

— Прошу прощение за происшествие с платьем. Это целиком моя вина, но я вовсе не хотела вас обидеть, барышня Эрика. Всего лишь случайность и недоразумение.

— Ах, оставьте! — она упала в кресло, швырнув на соседнее изящную соломенную шляпку с лентой в тон платью. — Я же не идиотка! Конечно, я сразу поняла, что это никакой не подарок. Зато теперь я могу говорить отцу, что Марита меня ненавидит, а Тристан не останавливает ее. Надеюсь, этого хватит, чтоб прекратить глупость с браком! — в последней фразе было много неуверенности. Демонски много. — Но вот вы! Как вы могли меня так подвести? Да что меня — всех девушек, которые хотят жить своим умом, а не делать, что скажут родители или муж! Как, ну вот как вы могли… стать горничной?