я о ее существовании не ведала с рождения. Тот факт, что ее нет, казался мне совершенно естественным. А потому и желания увидеться с ней не возникало. Ну а если она все же где-нибудь есть — кто знает, может, когда-нибудь и свидимся?

— Ну все, хватит! — пищит малявочка. — Можно больше не взыкать. Ну как, Поппо-тян? Больше не грустно?

Под щебетание Кюпи-тян я медленно открыла глаза и вдруг почувствовала, как ее крошечные пальчики гладят меня по голове. Так же нежно, как, наверное, все матери гладят своих детей.

Из оставшегося теста Панти решила напечь блинов. А к ним хорошо бы бекон и сметану. Взявшись за руки, мы с Кюпи-тян отправились в ближайший супермаркет.

Дошагав до Камакура-гу, мы сели в автобус и, не доезжая до станции одну остановку, вышли у огромного супермаркета.

Уже стоя у полок с продуктами, я спросила у Кюпи-тян, чего ей хочется. Она ответила, что ничего.

— Пойдем скорее обратно! — потребовала она и, снова схватив меня за руку, потянула к выходу из магазина. Спохватившись, я едва успела найти бекон и сметану.

Расплатившись, мы вышли на улицу. По счастью, обратный автобус подошел в ту же минуту.

Воздух Камакуры становился с каждым днем все теплее, и на улочках появлялось все больше туристов.

Пока мы ходили, хлеб в корзинке поднялся, увеличившись, наверное, раза в три.

— А когда оно спит — оно храпит или сопит? — спросила Кюпи-тян.

— Гугукает, — очень серезно ответила ей Панти. — Как сова… Когда вы ушли — знаешь, как загугукало!

Если дотронуться до теста пальцем, можно почувствовать его тепло, похожее на тепло чьей-то кожи. Чтобы оно настоялось, Панти накрыла его сверху влажным полотенцем.

— Спи крепче! — прошептала я тесту. — Приятных снов!

Пока подходит тесто, Панти принялась печь блины, а мы с Кюпи-тян разложили уже по мисочкам сметану. Тут по кухне вдруг разнесся жизнерадостный голос госпожи Барбары:

— Доброе утро…

— Добра-утра! — первой прокричала в ответ Кюпи-тян.

Малявочка с моей соседкой видели друг друга впервые. Вторая, впрочем, старается на первую не глядеть.

— О… Кого я слышу? — картинно удивилась госпожа Барбара. — У кого это здесь такой милый голосок?

И лишь только после этого заметила Кюпи-тян.

— Пока все идет по плану, мэм! — отрапортовала я госпоже Барбаре. — В настоящую минуту пекутся блины!

— Погода хорошая! — радостно махнула рукою Панти. — Вечеринка будет супер!

— Помочь вам чем-нибудь? — спросила госпожа Барбара.

— Ну что вы, отдыхайте! Просто доверьтесь нам!

— Ну, тогда как задумано… — выдохнула она. — Стартуем ровно в двенадцать!

— Да, мэм! — козырнула я. — Не извольте волноваться, мэм!

И только тут поняла, что наш диалог с большим интересом слушает Кюпи-тян.

— Что ли, твоя соседка? — прошептала малявочка мне на ухо.

— Она самая, — кивнула я. — Лучшая в мире соседка. Зовут ее госпожа Барбара. Обязательно вас познакомлю!

Если госпожа Барбара — самая старшая из моих подруг, то Кюпи-тян — уж точно самая юная.

Мы сверили время. До начала сакура-шоу осталось всего два часа.

Подошедшее тесто увеличилось до предела и уже подрагивало в ожидании, когда же его наконец поставят в печь.

Уже к половине двенадцатого народу пришло немало.

Пока я перетаскивала через заборчик хлеб, сметану и бекон, в толпе гостей появился Барон. И тут же захватил инициативу. Принес подушки, разложил их все на полу деревянной веранды. С Бароном мы не встречались со дня нашего похода к Семи Богам.

Собралось человек пятнадцать, а то и двадцать. Все были жителями Камакуры и сразу нашли друг с другом общий язык. С кем ни разговоришься, обязательно найдется общий знакомый. Такова Камакура.

Я наконец присела на подушку. Кто-то из мужчин тут же предложил мне белого вина.

Госпожа Барбара угощала малявочку горячим лимонадом. А сакуры в ее садике были и правда великолепны. Прихлебывая лимонад, Кюпи-тян с очень серьезным видом поглаживала темный шершавый ствол.

— Сколько ей уже лет? — вдруг спросила она у госпожи Барбары.

— Мой папа посадил это дерево в день, когда я родилась, — объяснила старшая подруга. — Поэтому лет ей столько же, сколько и мне.

Улыбнувшись, она как будто сама превратилась в сакуру — та же грация, та же тяга к жизни и тот же покой на душе у всех, кто оказывается рядом с нею.

Стол ломился от угощений, но чемпионом всех блюд, несомненно, оказался наш хлеб.

А в самом разгаре трапезы все услышали звонкий голос Панти:

— Друзья! А теперь предлагаю всем по очереди представиться и рассказать немного о себе… Как зовут, откуда вы и чем занимаетесь, совсем коротко! Все согласны?

Отсчет начался слева — и я оказалась первая.

Немного стесняясь, я встала, слегка поклонилась.

— Хатоко Амэмия, прямая соседка госпожи Барбары! Заведую магазином-мастерской «Канцтовары Цубаки». До прошлого года несколько лет жила за границей. Кроме канцтоваров, предлагаю услуги писца по доверию. Обращайтесь! Буду счастлива пригодиться.

Мне всегда было непросто рассказывать «немного о себе», но тут свою роль, вероятно, сыграло выпитое вино, и прозвучало все вроде неплохо.

— Мы в Камакуру переехали недавно. Я живу с папой. Мне пять лет, — сообщила о себе Кюпи-тян. — Любимая еда — вареное яйцо с майонезом. Рада познакомиться!

Речь малявочки утонула в аплодисментах.

Какое грандиозное приветствие, подумала я. Все самое нужное — и ничего лишнего. Воистину краткость — сестра таланта!

Панти начала свою речь с того, что работает школьным учителем. И, не выдержав, тут же призналась:

— Но главное, пожалуй, в том, что скоро я выйду замуж! А жених мой вон там!

И она указала на сидевшего неподалеку Барона.

Тут же последовала буря восторгов и поздравлений.

Лицо Барона побагровело. Похоже, такого поворота событий не ожидал никто. Может, все-таки розыгрыш? — засомневалась я. Какой-нибудь День дурака? Но при взгляде на любого из них сомнения улетучивались.

Когда всеобщее ликование подутихло, я подошла к Панти и прошептала ей на ухо:

— Поздравляю!

Вопросов у меня, конечно, было хоть отбавляй. Но сейчас было важно просто поздравить.

— Спасибо! Я тебе так обязана, Поппо-тян!

— Мне? — удивилась я. — Да с чего бы?

— Ну как же! Если бы ты не вернула обратно то письмо из почтового ящика, вся моя жизнь перевернулась бы вверх тормашками! Прочитай это письмо тот, кому оно писалось, бог знает, что бы со мною стало. Возможно, я бы вышла замуж за нелюбимого человека!

Хотя Панти была из непьющих, мне почудилось, что она все же слегка подшофе.

— Вот как?.. Но с Бароном ты, конечно, всех удивила… А я-то, дурочка, вообще ничего не замечала! И давно у вас?

Сердце мое стучало, как паровозный движок, щеки пылали. Давненько же я ни с кем не обсуждала