— Трепло ты, Малышев!

— Почему трепло? Что, я выгляжу хуже Якубовича или какого-то Шендеровича? А остальное докажу на деле.

— Сань, а мне почему-то страшно бывает иногда. Как подумаю — сейчас мы вместе, все хорошо, а что дальше?

— Будет еще лучше. Крепкая российская семья, здоровые дети, прогресс по всем направлениям.

— Ты в это веришь?

Он тяжело вздохнул, крепче обнял ее, поцеловал в щеку. А она теснее прижалась к нему, так и сидели на холодном осеннем ветру и молчали.

— Знаешь, Светланка, это и хорошо, что все у нас так запутанно и неопределенно, — сказал Саня минут через пять. — В смысле конкретных бытовых деталей. Мы все решим, главное — у меня есть ты, и ради тебя я готов на все. Хоть грызть гранит науки, хоть… зарабатывать большие деньги для тебя. Способ я найду, да его и не надо искать.

— Я боюсь тебя потерять, Саня…

— Как ты себе представляешь это?

— Вдруг тебя не станет рядом, и я… не смогу выдержать, вот чего я боюсь, понимаешь?

— Куда же я денусь? Уйду в армию? И ты не дождешься?

— Армия тут ни при чем, что-то другое… Ну вот боюсь, и все, понимаешь?

Он снова поцеловал ее.

— Глупая ты, Светланка… Всегда страшно, если все очень хорошо. Потому что потом возникнут сложности, таков закон жизни. Но мы их переживем, потому что любим друг друга, и все дела.

— Ты думаешь?

— Уверен.

— Ох, Саня, мне бы твою уверенность.

Год прошел, и все ее опасения сбылись. Его нет рядом, есть другой, и она… просто не знает, что делать. Вчера еле отбилась от Багрянова, а сегодня днем он был сама любезность, рассказывал, какая у него замечательная дача в Жуковке, как они могут провести там вечер у камина или устроить шашлыки на лужайке перед домом. Ни словом не обмолвился о вчерашней сцене, просто пригласил, она сказала, что подумает.

Вчера она и сама себя не понимала — то позволила ему лапать себя, то вдруг почувствовала отвращение, стыд. А потом, ночью, думала, что ничего особо страшного и не произошло. Сегодня днем Степа не казался ей таким уж отвратительным, нормальный парень, вон Варвара, так сразу впилась в него, да только ничего не получилось. Роскошная дача, камин… шашлык на зеленой лужайке (они там и сейчас зеленые), что в этом плохого? А потом — солидная должность, большие деньги, спокойная, уверенная жизнь…

Она не хотела этого, не стремилась такой ценой обеспечить себе будущее! Но если рядом никого нет — Саня далеко, мать даже о покушении на свою жизнь не говорит и вообще не приходит домой ночью, Владимир Сергеевич занят своими статьями… Никого нет рядом!

Только Багрянов…

И это только начало! Саня еще год будет далеко, потом еще один год и несколько месяцев… И все это время она будет одна, будет размышлять: стоит или не стоит встречаться с парнем, которого в общем-то не любит, но который все время рядом?

Не выдержит. Значит, не стоит и пытаться. Она предаст Саню? Да это он ее предал сам! Избил Полевика, видно, тот что-то сказал не то, а он и распустил свои кулаки! И чего добился? Мамаша только этого и ждала!

А она тут одна сидит… И думает, ехать завтра на дачу к Багрянову или нет. Если не поедет — придется, как и сегодня, тупо сидеть дома в своей комнате, стараясь не встретиться с матерью на кухне. Прямо идиотизм какой-то!

А ведь она может поехать на дачу Багрянова и ничего не позволить ему. Не станет же он ее насиловать? Отлично проведет время, отдохнет, свежим воздухом подышит… Что ж тут плохого? Да и мамаше отомстит за то, что вчера не пришла домой ночевать и даже не позвонила. Теперь она уедет на всю ночь, пусть подергается! Просто поедет в гости…

Но ведь это означает — не просто! Багрянов хочет видеть на даче своего отца не почетную гостью, а любовницу! Рано или поздно он своего добьется. Раз поедет, два поедет, и все…

А Саня?

Звонок в дверь оторвал ее от грустных мыслей. Открывать она не собиралась, напротив, хотела уйти из кухни, чтобы не встречаться с матерью, но не успела. Та вошла в квартиру, что-то сказала мужику, похоже, телохранителю, и прямиком двинулась на кухню.

— Привет, дочка, как дела?

— Нормально.

— У меня есть приятные новости для тебя.

— Приятные?! Да вали ты со своими новостями куда подальше! Достала уже! На тебя покушение было, а ты даже не сказала мне об этом! Тоже мне мамаша!

— А ты помнишь, где была, когда меня пытались убить?

— Не твое дело!

Светлана встала со стула.

— Сидеть! — крикнула Воронина.

Светлана машинально опустилась на стул. Такой свою мать она никогда не видела.

— Ты предала не только свою мать, но своего парня, Сашу Малышева, дура!

— С каких это пор он стал для тебя Сашей? — изумленно спросила Светлана.

— С тех самых, дорогая доченька, когда узнала, почему парень избил Полевика и двух телохранителей. Просто фантастика, что этот парень сумел намять бока трем здоровым мужикам!

— Ну и что… ты узнала?

— Он не только боец, но и очень порядочный парень! В отличие от тебя, дорогая!

Мать говорила так резко, напористо, как никогда раньше. Светлана заплакала.

— Что?.. — всхлипывая, спросила она.

— На магазин, где работал Малышев, было совершено нападение. Чтобы компенсировать убыток, Полевик потребовал от Малышева привести к нему тебя… на одну ночь.

Светлана все поняла. И это странное молчание Сани на суде, и недоумение судьи. А он молчал. «Господи, Саня…»

— Ты сама хотела посадить его! — со слезами в голосе выкрикнула Светлана.

— Хотела. Но я не знала, что там было на самом деле, он же молчал. Я хотела наказать зарвавшегося наглеца, который черной неблагодарностью отплатил хозяину фирмы, принявшему его, молокососа, на работу. Но все оказалось совсем иначе. На днях Мосгорсуд рассмотрит апелляцию адвоката Сашки, его оправдают, я об этом позабочусь.

— Оправдают? И он будет на свободе?

— Да.

— Мама!.. — Светлана, всхлипывая, обняла мать.

Воронина поцеловала ее в щеку и лишь потом смахнула слезу, катившуюся по щеке.

— Мам, я тебе ужин приготовила, хочешь поесть?

— Спасибо, Светочка, спасибо, моя девочка, но это еще не все.

— Не все?..

— Я сейчас ухожу, меня ждет не менее замечательный ужин. Знаешь, кто в этом городе может хорошо готовить?

— Да многие, но если поблизости…