Радист осмотрел Игоря.

— Удалось?

— Минус один. Теперь за мной, только не топать.

Пока ещё темно, туман, можно не прятаться. Но в тумане звуки хорошо разносятся, только определить их направление сложно. Сейчас другое беспокоило Игоря. Во сколько смена караула? На часах — пять утра. Скорее всего в шесть или в восемь. Стало быть у них в запасе как минимум час.

— Так, сено отбрасываем, но не всё. Ту часть, что к аэродрому, не трогаем.

Взялись дружно. Через минуту перед ними малокалиберный зенитный автомат «Эрликон» швейцарского производства. Малокалиберный, это применительно к артиллерии. Потому что двадцать миллиметров для пушки мало. Но скорострельность высокая, как и начальная скорость снаряда. И до войны и во время её нейтральная Швейцария продавала оружие всем воюющим сторонам — Германии, Англии, США. Англичане и американцы их ставили на корабли.

— Я в овраг, гляну, нет ли там снарядов? — оповестил Игорь.

Вчера он видел, как солдаты сидели на каких-то ящиках. Боеприпасы рядом с пушкой не держали, их доставлял подносчик. Хранить рядом — опасно для расчёта. Попади в ящик пуля или осколок и всё разлетится. Для хранения устраивали недалеко от пушки специальный ровик. Зенитчики же, чтобы не надрываться лопатами, снаряды хранили в неглубоком овраге с пологими стенами. Игорь ящики обнаружил, ухватил за ременные лямки для переноски, поднёс к пушке.

— Сколько ящиков надо?

— Чёрт его знает, надо вскрыть, посмотреть.

Откинули защёлки, откинули крышку. В ящике снаряды. «Эрликон» скорострельный автомат, на несколько коротких очередей хватит.

— Степанцов, за мной!

Спустились в овраг оба. Радист на тело убитого часового в темноте наткнулся, вскрикнул.

— Молчать! Ты чего вопишь?

— Тут…

— Часовой там. А ты думал, я могилку выкопаю? Обойди стороной, но чтобы язык за зубами держал. До поры до времени обнаруживать себя нельзя, иначе всем хана будет.

— Понял. Простите.

Сделали две ходки. Возле пушки уже стопка ящиков. Старлей в подносе снарядов не участвовал.

— Как рассветёт, с пушкой разберусь, — пообещал он.

В СССР такие пушки поставлялись по ленд-лизу из США, около двух тысяч штук. А ещё использовались трофейные — немецкие, венгерские, румынские, польские.

Вероятно, Воронцов небольшой опыт имел, как понял Игорь. Фонарь зажечь нельзя, в темноте сразу засекут. А на душе тревожно. Если смена караула пойдёт, придётся стрелять. Смена — всегда двое, разводящий и караульный. Ножом двух сразу снять не получится. Но прошло. Как только светать стало, Воронцов в кресло наводчика уселся. Стал ощупывать, штурвальчики горизонтального и вертикального наведения крутить. Потом отщёлкнул круглый магазин, кивнул удовлетворённо.

— Полный.

Игорь успел сбоку выбитую надпись прочитать «Шестьдесят патронов». Воронцов магазин на место поставил, потом затвор взвёл, к прицелу приник.

— Эх, дальномер бы сейчас.

— По трассам наводить будете.

У немцев обязательный порядок. В автоматическом оружии коллективного пользования, скажем — в пулемётах, на два обычных патрона третьим стоял трассирующий. Удобно для целеуказания или корректировки огня.

От леса отделились две фигуры, направились к зенитке. Воронцов сразу на Игоря посмотрел.

— Значит так. Подпускаем ближе. Я их из автомата сниму. Тогда сразу Степанцов оставшееся сено с пушки сбрасывает. И вам, товарищ старший лейтенант полный карт-бланш. Стрелять, пока оба самолёта не загорятся. Отступаем по моей команде, сначала в овраг.

— Расписал, как по нотам, — улыбнулся Степанцов. Тебе бы старшиной роты быть.

— Буду, если выживу, — пообещал Игорь. Ты не лыбься, магазин товарищу старшему лейтенанту подавай. Патронов не жалеть, нам они ни к чему.

Игорь устроился за пушкой, наблюдая за немцами. Пока они ничего не подозревали, шли спокойно, не спеша. Куда торопиться, в своём тылу, а авианалётов на аэродром подскока ещё не было.

Вольготная и сытая жизнь, только кончится скоро.

До немцев метров двести. Игорь взвёл затвор «ППШ». У радиста и старлея пистолеты, оружие несерьезное для боя. Хорош пистолет для схватки в траншее, когда стрельба почти в упор, как последнее средство выживания. Или если застрелиться в безвыходной ситуации. О таких случаях Игорь тоже знал.

Сто пятьдесят метров до караула. Игорь левую руку под дисковый магазин положил, немцев на мушку взял. Рано ещё, надо ближе подпустить, чтобы наверняка и короткой очередью. К «папаше» патронов мало, а ещё выбираться к своим. Игорь по карте вчера прикинул маршрут. Всё, сто метров, пора. Игорь нажал на спуск, повёл стволом. Выстрелы в тишине прозвучали неожиданно. Оба немца упали и не шевелились.

Степанцов сено обеими руками разбрасывать начал. Суетится, волнуется. Как только освободился прицел и ствол, Воронцов к наконечникам припал, рукояти наводки вертеть стал. Потом замер, рука к гашетке потянулась. Чего же он медлит? Уходят драгоценные секунды! Очередь оглушила. Игорь видел, как трасса ушла в сторону стоянки самолётов. Пониже бы только. Голову повернул подсказать, а Воронцов уже сам штурвал крутит.

И снова очередь, уже длинная, с поводкой по горизонту. Сразу в лесу что-то вспыхнуло. Было видно, как засуетились, забегали немцы. Непонятно им было — своя зенитка по ним лупит.

Огонь разгораться стал, а Воронцов бьёт длинными очередями. Одно дерево свалилось, другое. Разрывы слышны. Оказалось, в магазине патроны разные. Один бронебойно-зажигательный, другой осколочный, третий трассирующий. Отлично! А Воронцов в раж вошёл, от прицела глаз не отрывает. Затвор пушки звякнул в холостую.

— Радист, магазин смени! — заорал старлей.

Засуетился Степанцов, магазин пустой снял, а полный вставить не может. Воронцов вскочил с сидения, хлопнул рукой по магазину, взвёл затвор.

И снова очередь. В лесу хлопок, вверх взвился столб пламени, да с рёвом. Снаряды в бензовоз угодили. От пламени жаркого деревья занялись гореть, фюзеляжи самолётов видно. Один горит, а второй целёхонек. На нём Воронцов огонь сосредоточил. Длинную очередь всадил, пока «Мессер» вспыхнул. А потом стволом водить стал и очередь за очередью по лесу.

— Старлей, куда стреляешь? — закричал Игорь.

— Немцы в лесу прячутся! На мгновение прекратил огонь Воронцов.

— Бросай пушку к чёртовой матери! Мы своё дело сделали, уходить пора!

— Момент!

Старлей в запале дал ещё очередь. Патроны в магазине кончились. Наводчик вскочил с кресла.

— Вот теперь можно уходить.

— Погодьте чуток!

Игорь подтащил разбросанное сено к ящикам со снарядами, почиркал зажигалкой. Сено занялось, задымило. Отлично. От сена загорятся ящики, начнут рваться патроны. Зенитке конец, да и немцы побоятся приблизиться, снаряды во все стороны беспорядочно разлетаться станут.