Вечером посыльный вызвал его в разведотдел. Игорь постучал в дверь, получив ответ вошёл, доложился.

— Знакомьтесь — старшина Багрянцев.

Мужчины пожали руки. Рядом со стулом, на котором старшина сидел, винтовка в чехле брезентовом. Сам снайпер в маскировочном костюме, как и Игорь.

— Готовы? Тогда выходим.

В передовой траншее минёр ждёт.

— Товарищ майор, прямо перед нами полоса шириной пять метров. Ориентир — дот у немцев. Если на него держать, мин нет, сняли прошлой ночью.

— Отлично.

Майор на часы посмотрел.

— Можете покурить, — разрешил он.

Ни Игорь, ни старшина не курили. Зато сам майор папиросу закурил. Через четверть часа справа загрохотали артиллерийские и миномётные выстрелы. Две батареи били по немецким позициям, но не в месте перехода, правее метров сто — сто пятьдесят. Отвлекающий манёвр. Спустя несколько минут со стороны немцев, из их тыла, открыла огонь гаубичная батарея.

— Пошли, парни! Для вас концерт устроили. Ни пуха!

— К чёрту!

Игорь полез за бруствер первым. Пехотинцы артиллерийские перестрелки ненавидели. Наши стрельнули, немцы по траншеям ударили. Боятся, что за артподготовкой атака начнётся, хотят сорвать. А потери среди пехоты.

Ползли быстро. Пока громыхает, немцы другого шума не услышат. А в рост идти по нейтралке Игорь опасался. У немецких пулемётчиков нервы на переделе, померещится что-нибудь, очередь дадут. Можно схлопотать случайную пулю. Но мысли по поводу были. Раз устроили артиллерийскую перестрелку, значит задание важное. Снарядов не пожалели и возможных потерь. Немцы перестали пускать осветительные ракеты, боясь вызвать на себя артогонь. Вроде хорошо, но дот не виден. Однако Игорь направление выдерживал даже в темноте, практика!

Уже перед немецкой передовой замер.

Стрельба с обеих сторон уже стихла. В траншее немцы между собой переговариваются.

— Русские замыслили ночную атаку?

— Генрих, если и ударят, то не по нам, по соседнему батальону.

Дымком табачным потянуло. Потом приглушённый разговор и через несколько минут стихло всё. Игорь сделал знак старшине — оставайся на месте. Сам к брустверу подобрался, прислушался. Потом в траншею заглянул. Пусто. В отличие от нашей пехоты, немцы не выставляли впереди траншей посты. Немцы чувствовали себя уверенно, когда вместе, всем отделением, взводом, ротой. Одиночный немец — не вояка, сам всего боится. Игорь старшине рукой махнул. Багрянцев подполз, под приглядом Игоря траншею перемахнул, сразу залёг. А уже Игорь рядом, пополз. Старшина за ним, следом. Вторую линию спокойно перешли. Был часовой, но за поворотом скрылся. Ещё метров триста пузом землю утюжили, потом встали.

— Теперь ходу, за ночь подальше от передовой отойти надо, — сказал Игорь.

Старшина постарше Игоря лет на десять, но чувствуется опыт. Переползал умело, ни одного стука — бряка не издал. Профессионалы Игорю нравились всегда. Обычно кто болтает много — работник неважный, весь запал в свисток уходит.

В темноте на полевой госпиталь нарвались. В последний момент Игорь белые круги с красными крестами на палатке заметил, в сторону отвернули. Но рассвет в лесу встречали.

— Привал, старшина! До трёх часов спишь ты, потом я. Если хочешь, можем поменяться.

— Мне всё равно.

Старшина сидор под голову пристроил, голову положил. Винтовку в чехле обнимает, как женщину. Вроде в лесу ни дорог, ни тропинок Игорь не видел, вероятность нарваться на местного жителя и, тем более, немца не велика, но полностью исключить нельзя. Уже сколько ночей бессонных Игорь в поисках провёл, не сосчитать. Старшина спал тихо, без храпа, вскриков, как другие бывало. Похоже — хлопот с ним не будет, старый служака. Как на востоке светать начало, спать захотелось, хоть спички в глаза вставляй. Так и спичек нет, зажигалка при себе — костёр развести либо поджечь что-нибудь. Вещь для разведчика необходимая, как компас или карта.

Старшина проснулся сам, за полчаса до означенного времени.

— Подхарчимся, потом ты ложись, — предложил он.

Старшина толк в подготовке к поиску знал. Буханка чёрного хлеба, добрый шматок сала солёного, да с прожилками. Что понравилось Игорю — не жадный. Сколько себе отрезал, столько же Игорю. Добрый знак. Сало на довольствие в армию не поставлялось, снайпер где-то сам раздобыл.

Поели, запили водой из фляжек. Снайпер из-за пазухи карту достал, развернул.

— Пока светло, озадачу.

Снайпер ткнул в точку на карте. Игорь посмотрел. Толочин, небольшой городишко на шоссе и железной дороге Орша — Борисов.

— Мы должны быть там через…

Снайпер посмотрел на часы.

— Через пятьдесят два часа. И не просто быть, а занять удобную позицию для стрельбы. Ты вторым номером — прикрываешь мой тыл. Если всё сложится, я выполняю два выстрела и уносим ноги.

— Ну да, если немцы дадут.

— Тут уже тебе карты в руки. В разведуправлении сказали, что ты опытен, а главное — удачлив.

— Перегнули. Ладно, я спать.

Игорь лёг, а сон не идёт. Прикинул расстояние, верных полсотни километров, а ещё позицию для снайпера подобрать надо. Но это его дело, Игорь в этом не дока. Он даже не знает пока, где, кого снайпер должен убрать. На плечи Игоря ложится отход.

Стало быть, когда снайпер уже на позиции будет, Игорю надо по окрестностям поколесить. Сложно, поскольку снайпер стрелять днём будет, ночных прицелов ещё не изобрели. Наверняка немцы предварительно все места вокруг обшарят, выставят усиленные патрули. Но что толку думать о том, чего не видел?

О Толочине слышал раз в сводках Совинформбюро, да на карте мельком видел. Вот и все познания. Но у каждого местечка свои особенности — рельеф, естественные преграды — реки, овраги. Похоже — следующая ночь тоже весёленькая будет. Игорь заставил себя спать и уснул.

Проснулся, как и снайпер, в положенное время — двадцать один час. Через полчаса темнеть будет. Самое время перекусить и в путь. Поели, балуя себя мыслью, что сидоры полегче станут.

После ужина шли размеренным шагом. Впереди Игорь, метрах в семи — десяти сзади снайпер. Грамотно держался, хотя Игорь не говорил старшине о дистанции. Разошлись, разогрелись, шаг ускорили. Часа через два короткий привал. Игорь под дерево забрался, фонарик рукой прикрыл, карту бегло осмотрел. Правильно идут.

Старшина голос подал.

— В молодости бывал я в этих местах. Скоро торфяники пойдут, до войны торфоразработки были. Там узкоколейка быть должна. По ней идти проще и с направления не собьёшься.

— Хм. А чего раньше молчал? На карте узкоколейки нет.

Километра через три вышли к узкоколейке. Немцев ни торф, ни узкая колея не интересовали. Предприятия работу прекратили, население брикеты торфа понемногу растащило печи топить. А только дрова больше тепла дают. Лес под боком, но немцы под страхом расстрела запрещали туда жителям ходить. Ещё пару километров шли по шпалам, всё лучше, чем по лесу, рискуя угодить веткой в глаз или свалиться в болотину. Вышли к разъезду. Вагонетки стояли, заржавели все. Снайпер сказал.