Эта техническая, но крайне необходимая остановка продлилась недолго. И уже совсем скоро мы прибыли на место.

Штаб по-прежнему занимал старый особняк на Каменном острове, но его потихоньку обживали. Появились диваны, стеллажи с книгами и папками, и даже большая ваза с цветами. Скорее всего это было влияние женской части тайной службы.

Теневик заметил мой взгляд на цветы и с теплом в голосе сказал:

— Варя… — он запнулся и натурально залился краской. — То есть Варвара Петровна из своего сада принесла.

Я спрятал улыбку, чтобы не смущать его ещё больше.

Глава тайной канцелярии корпел над какими-то бумагами. В кабинете горела только настольная лампа, подсвечивая его острый профиль. Он, кажется, даже не заметил, как мы вошли.

Поднял голову и, поздоровавшись, насторожено втянул носом воздух. Глаза его удивленно расширились, и я вручил ему угощение.

Благодарность во взгляде Баталова была такая, словно я ему не шаверму, а всех преступников империи на блюдечке принес. Иногда для счастья нужно совсем немного.

Пожалуй, ещё одну услугу можно получить, просто подкармливая этого работягу. Ну нельзя же так себя не беречь! Смотрел я на него с отеческим укором, но Роману Степановичу на несколько минут стало безразлично происходящее.

Не дело это. Так можно и про безопасность империи забыть, если вовремя не поесть.

Менталист в какой-то момент закашлялся и я понял, что он хохочет. Вообще не подумал о защите разума.

— Преинтереснейший вы человек, Александр Лукич, — Баталов вытер подбородок салфеткой, в глазах его сверкнули веселые искорки. — Вот уж сколько намерений я повидал в чужих головах, но вы неизменно меня удивляете. Покормить меня ещё никто не желал! Убить, сколько угодно. Пытать, да ради бога. Но кормить… Разве что в детстве, матушка…

Мужчина умолк и на краткий миг помрачнел. Но затем встряхнул головой и широко улыбнулся:

— Благодарю вас, ваше сиятельство. Вы снова спасли империю, — не удержался и пошутил он.

А может и не пошутил. Кто знает, насколько важные бумаги были перед ним. Вдруг одна ошибка по причине банального недоедания и война? Всякое возможно на такой ответственной службе.

Ну, хотя бы по тону беседы было понятно, что ничего плохого не случилось. Вряд ли тогда он стал бы наслаждаться трапезой.

Баталов извлек из-за пазухи небольшой предмет, упакованный в плотную бумагу. Развернул и положил передо мной на стол.

— Что скажете по этому поводу?

Хорошо, что ментальные барьеры я уже поставил, пусть и позабыв о них в первые минуты. Иначе Роман Степанович всё бы понял.

На столе лежала та самая деревянная ложка, которую я днем отправил Батисту. Мой собственный артефакт.

— А что я должен сказать? — мне удалось разыграть легкое недоумение.

Либо он знает, что это моих рук дело и ситуация отнюдь не пустяковая, либо…

— Знаю, знаю, я обещал не злоупотреблять вашей благосклонностью, но не могли бы вы проверить вещицу? — всё так же добродушно улыбаясь, попросил Баталов.

Ох и буря эмоций пронеслась у меня внутри. Быть пойманным с поличным я не страшился, артефакт-то безобидный. Но и связи свои с преступным миром афишировать не хотел. Уж точно не в этом кабинете.

Самое сложное было сдержать смех. Ну какова шутница судьба! Вызвать меня проверять свой же собственный артефакт. Да, выглядел он древним, я хорошо над этим постарался. Но шутка меня позабавила от души.

— Проверить ложку? — я взял предмет в руки и покрутил с задумчивым видом. — Думаете, при помощи неё подкоп могут сделать?

— Вполне, — серьёзно ответил мужчина. — А что, разве такое невозможно?

— Возможно, — я был вынужден согласиться. — Но вряд ли в этом случае…

Я замолчал и сделал вид, что старательно изучаю артефакт. Меня же посетила идея. Опасная, если меня раскроют. Тут шутками не отделаешься. Но риск того стоил.

— С виду всё в порядке. Но чувствую некую странность. Нужно проверить рядом с тем, кому она предназначается.

Тут взгляд разноцветных глаз Баталова стал пристальным и цепким. От былого радушия и следа не осталось, включилась профессиональная подозрительность.

— Это обязательно?

— Нет, — я пожал плечами. — Вы же хотели удостовериться в безопасности артефакта, я всего лишь говорю, что не помешает проверить его на месте. Есть вероятность, что внутри спрятана привязка к чему-то конкретному. И при активации это будет сразу понятно. Догадка, не более того.

Роман Степанович прищурился, досверливая меня своим испытующим взглядом. Потом чуть расслабился и вздохнул:

— Ладно, ваше сиятельство. Как скажете. Но предупреждаю, об увиденном никому.

— Да-да, соглашение подпишу, — махнул я рукой, скрывая ликование.

— Тогда нам предстоит ещё одна поездка.

Куда мы отправимся, я уже знал. В Трубецкой бастион. Туда-то мне и было надо. Единственный шанс попробовать выяснить, там ли содержится та темная, чей портрет я видел в особняке графа Зотова.

Каким именно образом проверить другие камеры, я пока не знал. Но был уверен, что придумаю на месте.

Казаринов остался в штабе, а мы поехали сквозь спящий ночной город.

Чем больше я становился безмятежным, тем сильнее была подозрительность Баталова. Но, так как в моих мыслях ничего преступного не находилось, глава тайной канцелярии молчал. Благо хоть усвоил прошлый урок и не пытался залезть в мою голову поглубже.

А поддерживать на поверхности сознания самое обычное любопытство было несложно, именно его я и испытывал в основном.

Правда причина была — получится или нет? Всё же хорошо, что намерение не конкретная мысль. Поэтому менталисты способны ошибаться. Особенно сытые.

Петропавловская крепость в такой час пустовала и выглядела ещё более величественной. Караулы были разве что на стенах, но при этом не видны. В бастион нас пропустили без вопросов. Ну а какие они могли быть к Баталову.

Нужная камера оказалась далеко, чуть ли не в дальнем углу строения. К тому же пришлось подниматься по очень узкой лестнице. Тут, похоже, держали тех, кого навещали редко, если не совсем позабыли про узников.

Перед дверью Роман Степанович остановился и строго взглянул на меня:

— С заключенным не разговаривайте, ваше сиятельство. И не слушайте, если что скажет. И вообще…

— Меня тут не было, — понятливо закончил я за ним фразу.

— Верно, — он с сомнением оглядел меня, опять вздохнул и завозился с запорами.

Вопреки моим ожиданиям, в камере было довольно неплохо. Насколько это возможно, конечно же. Чисто, сухо и обстановка не