— Красавицы! Куда же вы? Мы ведь пошутили! Не убегайте!

— Идите с миром, но только не заходите в этот дом, там видели воплощений утопших! — заголосили перепуганные торговцы. — Эй, ау?

Момо ничего не слышал о воплощениях утопших, которых якобы видели в заброшенном храме Шалви́ры, однако он прекрасно знал данное строение, и как раз собирался срезать путь сквозь него. В конце концов, парнишка не единожды посещал это здание ещё до запустения, а после его падения и частичного разрушения так вообще обосновал там свой тайный уголок.

— Ты! Ты неотёсанная и глупая деревенщина! — рычал Момо, пока волочил Лили по разбитым ступенькам вниз. — Никогда не знаешь, когда следует помалкивать! Мне чуть не пришлось пустить в ход это.

Рассерженный парнишка резким движением выхватил кинжал и поднёс блестящее лезвие к лицу спутницы.

— Или лучше было отдать им тебя на растерзание и посмотреть, что за мерзости они с тобой сотворят?

— Но я ведь! Я же! — всхлипнула взбешённая Лили, всплеснув руками перед собой. — Я же за тебя переживала!

— Заткнись! Нет нужды за меня переживать! Я — опытный игрок, и знаю, когда и что полагается ставить на кон, а ты чуть было не подвела меня под преступление. Ещё раз такое выкинешь, и, Одакисом клянусь, я не буду прикрывать твоё невежество, — Лан грубо тащил Лили в глубины подземелий храма Шалвиры, который очутился не таким убогим, каким выглядел со стороны.

Таолили не могла осознать причину гнева своего подельника, ведь, по личному мнению девушки, ей двигали исключительно благие намерения: травница не желала давать в обиду младшего брата из Белой Семёрки. Однако, в итоге, нарвалась не просто на сопротивление, а на нечто давнишнее и закоренелое. Будто случайно надавила на старинную, незатягивающуюся рану, что терзала Момо до сих пор. Впрочем, иногда приходится проливать многое ради того, чтобы залечить гнойный нарыв — и слова, и пот, и слёзы, и даже кровь. Нужно только собраться с духом и вскрыть его.

— Умерь свою гордыню! — продолжал разоряться Лан, пока спускался по секретному проходу в подземелье храма. — Гордость вообще не для таких, как мы с тобой.

— Каких, «таких»?

Впереди простиралась обширная лестница, выдолбленная прямо в горной породе, а над головами путников смыкался ухабистый скалистый свод, где поблёскивали мелкие бесцветные кристаллы. Свет в пещеру проникал через специальные пазы сверху, вернее, проникал бы, если бы на улице блистало солнце, однако даже без дневных светил здесь можно было вполне свободно передвигаться, ведь под ногами колыхались травы с бело-серебристым пушком, излучающим сияние.

— Красивых и безбородых, — уже спокойно вымолвил Лан.

Уверенной походкой он углублялся в пещеру, однако глаза его никак не могли найти мохнатого приятеля, и потихоньку тревога вновь занимала сердце Момо.

— Носатый! Носатый? Где ты?

Актёр повёл спутницу в своё тайное убежище, решив, что питомец просто испугался грозы и уже укрылся в привычном месте.

— Прошу тебя, нам правда очень, очень нужно домой.

— Без Носатого я никуда не пойду.

— Но… он ведь умный, он сам найдёт дорогу в ставку.

Парнишка не желал поддаваться на уговоры, он даже не реагировал на увещевания и мольбы Лили, и вскоре эти двое добрались до узкой расселины в материнской породе, замаскированной старой рогожей, на которую кто-то нанёс кровью жутковатые символы.

— Это ведь… это ведь части проклятья? И кровь! — взволновано прошептала Лили.

Тем временем Момо отодвинул занавеску и прошмыгнул в каверну.

— Ну, да. Сюда повадились захаживать Служители костей, однако они меня не замечают, или, по крайней мере, делают вид, что не замечают. Я стащил эту ткань у них.

— Ты… ты шутишь?! Или спятил?!

Травница нырнула за парнишкой в расселину, и тут же очутилась в тесном помещении.

— Ты захватила светляков? — поинтересовался Лан.

— А… да, вот, — Лили извлекла из накладного кармана в платье два небольших, продолговатых цилиндра.

— Как следует разотри их в ладонях, а затем пару раз ударь друг о друга.

Пока Момо говорил, девушка слышала, как шелестит его одежда. Она поступила так, как ей велели, и вскоре в женских руках засияли зелёным два цилиндра — так называемые «светляки», переносные и бездымные источники света, которые смастерил Алхимик. Огонь озарил тёмную коморку, и внезапно Лили узрела мерцающую, белоснежную кожу Момо, который отчего-то надумал переодеться и полностью разоблачился, но забыл об этом предупредить спутницу. Лан стоял совершенно голый, он уже снял парик и натягивал штаны на свои стройные, изящные ноги, когда неподготовленная Лили увидела его во всей красе. Впервые в жизни она столкнулась с подобным представлением — перед ней возвышался прекрасный, светловолосый юноша совсем без одежд. Лили нервно сглотнула, а затем суматошно отвернулась, чем вызвала в Момо лишь всплеск смешливости:

— Ой, да ладно! Ты ведь из деревни!

Лан быстро натянул штаны, нижнюю рубашку и сложно скроенную куртку, сшитую из чёрно-серных полосок кожи, что очень удачно обрамляли его плечи, делая их шире и внушительней. Изнанку изделия подбивала тёмно-золотистая шёлковая подкладка, чуть-чуть выступающая вперёд на высоком воротнике-стойке, цвет которой оттенял пшеничные волосы владельца, и в голове Лили промелькнула мысль, что никогда прежде Лан ещё не был так статен и хорош собой. Больше он не напоминал девчонку. Закинув на спину свёрток с париком и нарядами, Момо наклонился к земле, ведь наконец к нему приблизился Носатый. Зверь вскарабкался на плечи хозяина, и Момо снова выдвинулся в путь.

Оставив позади секретное убежище и преодолев длинную галерею, Лан и Лили собирались покинуть пещеры, но в соседнем помещении вдруг замаячило пламя факелов. Должно быть, это Служители костей вернулись, и, разумеется, молодые люди не планировали тревожить их или выдавать собственное местоположение неприятелю. Тем более, Момо давно вёл за завсегдатаями заброшенного храма слежку, он знал, что здесь окапались пять или шесть бродяг, которым то ли приятно было притворяться частью зловещей банды, то ли такое соотношение просто приносило негодяям выгоду — не важно. Однако сегодня юноша заметил, что в храм Шалвиры явились настоящие представители культа Служителей костей, и, вдобавок, поначалу на них были надеты странные маски с опухшими, синюшными лицами и лохматыми космами, в которых застряли водоросли. Понятно, что пришедшие изображали из себя воплощений утопших, видимо, дабы посеять панику среди народа и отвадить всех желающих заглянуть сюда на огонёк.

Лан спрятал палочку светляка за пазухой и приблизился к дверям, из которых лился свет. Жестом он приказал Лили оставаться на месте, только взбалмошная девчонка его не послушалась. Она тоже припрятала сияющий цилиндр, и подошла к дверям. Впереди обозначился небольшой пролёт деревянной лестницы, уводящий