Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы должны стать моим союзником, моим верным другом. Проявить истинное лицо перед народом, продемонстрировать знати мощь, и объявить волю богов — то, что именно я обязана занять престол раз и навсегда, до самой смерти.
— Союзником? Другом? — усмехнулся Данаарн. — Вы же дочерь знатного рода, у таких, как вы, не бывает ни искренних союзников, ни друзей, ни врагов. Есть только те, кого вы можете использовать, и те, кто может использовать вас. Так давайте же без лицемерия просто-напросто используем наш общий шанс. Найдите мне те вещи, о которых я говорил прежде. Назначьте меня новым наставником Его Высочества наследного принца, и, наконец, снимите с меня этот рабский ошейник!
Последние слова прозвенели в оранжерее, подобно грому, и всё нутро Её Милости съёжилось до единственной крошечной точки размером с горошину.
— Наставником… наследного принца? Я никогда более его к Вам не допущу! Полагаете, я наивная, и не знаю, что это именно Вы — причина тому, что мой бедный сын теперь гуляет по ночам по дворцу, где ему вздумается! Что он возомнил себя взрослым и самостоятельным, и смеет больше не подчинятся воле собственной матери? Отныне Вы перестанете встречаться, ведь я прекрасно вижу, куда устремляются Ваши глаза…
— Лучше бы вы тщательней озирались по сторонам, Ваша Милость, — хитро прошептал маг. — Мой взгляд никак не повредит Его Высочеству, в отличие от иного пристального взора. Думаю, мы оба знаем, кому он принадлежит.
Королева опешила от столь нескромных и наглых заявлений этого грязного игрока. Она принялась теребить складки на собственном платье и перескакивать возбуждёнными зрачками от одного предмета к другому.
— Убьём её! Заткнём ей рот навсегда! — вдруг позади Зармалессии взмыли струи магической энергии, и хоть их по-прежнему видел только Эр, они страшно отвлекали от сути дела.
— Уничтожимжаднуюиразвращённуюволчицу! Свернёмшеюшлюхе!
— Нет, замолчите! — внезапно отрезал Данаарн, резко отвернувшись в сторону.
Однако демон-оборотень быстро пришёл в себя.
— Значит, Её Милость пожелала разлучить меня с принцем? Так же, как она когда-то изжила из дворца его бессмертную наставницу, эту загадочную светловолосую эльфийку? Что Вы предприняли тогда? Думаете, оно сработает сейчас?
Потрясённая королева сперва не знала, что ответить, она лишь беспомощно хлопала ресницами и открывала рот, создавая столь жалкое и ничтожное впечатление, что ещё бы чуть-чуть, и даже у бессердечного Эра в груди бы что-то ёкнуло. Но потом правительница всё же опомнилась, взяла себя в руки и вновь бросилась в атаку, ибо нет на войне лучшего средства самозащиты, особенно, когда твой главный заступник застрял в мире мёртвых, а замок осаждён врагом. Дом, в котором господин почил, уже почти опустошён, даже если госпожа до сих пор стоит на страже его ворот.
— Мой сын — невинное дитя, а Вы тянете его в трясину!
— Кто невинен, тот и пострадает первым. Вот непреложное правило людей. Вы накликаете на него беду намного раньше меня.
— Мой сын!..
— Ваш сын, — в очередной раз Эр перебил Её Милость, однако женщина кожей ощущала могущество, исходящее от бессмертного, и просто подчинилась обстоятельствам, — он от голода готов припасть к любому тёплому плечу, и неважно, чем это тепло подпитывается: дровами в очаге, или диким пламенем. Но огню доверия нет, он распространяется стихийно.
— Вы угрожаете будущему магу-королю? Это измена.
— Я? Это Ваше честолюбие грозит ему. Из Вашего сына может получиться славный правитель, и вот Вам мой добрый совет, госпожа: отступите в сторону, отдайте ему престол и корону, и живите спокойной жизнью в достатке. Потому что иначе Его Высочество скоро окончательно вырастет и поймёт одну очень заурядную вещь: любовь не выдаётся достойному в награду, как бы не были велики его заслуги. Рано или поздно Вы лишитесь власти над ним, а затем из Ваших рук выпадут все прочие бразды…
— Вы… дьявольский противник. Вы — ядовитый змей, и ныне я жалею, что пригрела на груди столь омерзительного гада! В этих краях мы уничтожаем вредоносных тварей.
— Всякому известно, что именно за змей дремлет на Вашей груди, он-то Вас и повергнет в небытие.
— Да как Вы!..
Рядом с Зармалессией вились блестящие, тёмно-фиолетовые ленты из майна, которые временами превращались то в клешни крабов, то в щупальца осьминогов. На мгновение королева-мать будто прозрела, её вновь объял дар ясновидения, и она словно бы воочию увидела чёрный ореол, что стелился вокруг Эймана Эра Данаарна, ядовитого и могущественного демона из потустороннего мира, из Тчелана, что отравлял гарью воздух и заражал водоёмы трупными соками. Однако, ещё в бессмертном наличествовала некая чудовищная привлекательность, манящая и неотразимая драгоценная жилка, столь же редкая и такая же таинственная, как и легендарный металл — тайлин.
Эр в мановение ока оказался возле королевы, схватил её за ту руку, в которой находился бокал, затем с силой сжал женские пальцы. Стекло треснуло, разбилось, и мелкие крошки посыпались на пол. Ударяясь о мраморные плиты, они издавали тихий и приятный перезвон. Зармалессия глубоко вздохнула, но ничего не успела сделать — Эр сам себе вонзил в грудь наиболее крупный осколок бокала, направляя руку Её Милости между собственных рёбер.
От удивления и неприятия Зармалессия опять некрасиво разинула рот, но ни одна мышца на лице Данаарна не дрогнула, он лишь коварно усмехнулся.
— Всё, что пронзает моё тело — разит мимо, потому что не задевает мыслей. Оружие смертных не может навредить мне.
Королева-мать отдёрнула руку и в ужасе отшатнулась от Эймана, пока тот высвобождал пуговицы парадного кафтана из петель. Затем маг расшнуровал рубашку, наглядно демонстрируя свидетельнице зону поражения — глубокую тёмно-вишнёвую расселину с неровными краями, из которой сочилась кровь. Но стоило только Эру обмакнуть палец в дыру, как она тут же принялась затягиваться. Затем мужчина поднёс окровавленную конечность ко рту и облизал её.
— Сладко, — изрёк маг с блаженной улыбкой, и Зармалессия чуть не закричала.
Правда, миновало ещё одно мгновение, и всё вернулось на прежние места: королева стояла рядом с подставочным столиком и до сих пор держала в руках полупустой бокал с вином, Эр Данаарн возвышался напротив неё, но в отдалении, и не было на нём ни ран, ни распахнутых одежд, только отвратительная улыбка рассекала его безупречное лицо, словно опасный и непреодолимый каньон из противоречий.
Сердце Зармалессии бешено колотилось, а дыхание участилось, однако Её Милости всё равно не хватало воздуха, и женщине показалось, будто она вот-вот потеряет сознание. Пальцы Нин-дар-наны безвольно разжались и бокал упал на пол, издавая смачный звон, а вино расплескалось.
— Назначьте меня новым наставником Его Высочества и раздобудьте те вещи, что я велел Вам найти, —