вырвет мужа из лап заокеанского пришельца, который задумал погубить его!

Уже не владея собой, графиня де Гиз едва ли не упала на скамью рядом с маршалом и вцепилась в его руки:

– Когда я должна выезжать? Кто даст сигнал?

– Праздник намечен на двадцать второе июля. Ждите известий от Ла Гранжа. Путь до Кале недолог: три – пять дней. Не сегодня завтра аббат выезжает.

– Господи, помоги нашему духовному отцу! – молитвенно сложила руки на груди Мария.

– Он поможет, Мать попросит Его об этом.

– Мы с Людовиком уедем в Бретань, к моей матери. Как ей, должно быть, тяжело бороться с Монфором!

– Дофин сделает все возможное, чтобы помочь герцогине де Пантьевр стать хозяйкой Бретани.

– Дофин? Странно… Вы говорите так, словно короля Жана уже нет в живых.

– Но ведь он отбудет в Лондон; кому же управлять королевством, как не его сыну Карлу? И от вас зависит, так ли все произойдет на самом деле. Хочу вот еще что сказать, мадам, дабы у вас перед глазами сложилась ясная картина. Дофину ровным счетом ничего не известно об этом предприятии; его друзья сочли долгом не посвящать пока что его высочество в свои планы. Просто мы решили спасти из заключения и от возможной смерти его брата.

– Вашего мужа, мадам. Вы долго страдали, а теперь, наконец, должны быть счастливы, но разве это возможно, если любимый супруг томится в неволе?

– Однако ходят слухи, что ему там не приходится скучать, – многозначительно прибавил д’Оржемон, не сводя глаз с молодой графини. – К его услугам всевозможные развлечения: игры, охота, женщины…

Мария де Блуа резко повернулась, вперив в советника судебной палаты парламента негодующий взгляд. Ноздри у нее раздулись, глаза округлились; казалось, ее взор в сию же секунду испепелит д’Оржемона.

– Но это всего лишь слухи, – поспешил ее успокоить маршал, отнюдь не желая компаньону столь скверной кончины. – Мало ли что болтают кумушки на рынках, им бы только почесать языком.

Но зерно ревности уже стало набухать. Рывком поднявшись, Мария Бретонская подошла к окну и, устремив пытливый взор на тянувшуюся вверх улицу Сен-Дени, с мольбой в голосе произнесла:

– Господи, скорее бы вернулся аббат!

Глава 9

Легко ли выполнить поручение короля?

И Мария дождалась-таки. Ей сообщили, что к дворцу только что подкатил экипаж, оттуда вышел аббат Ла Гранж и неторопливо направился в левое крыло, к покоям короля. Он был абсолютно спокоен: ему удалось выполнить поручение, и он сделал это с тем бо́льшим усердием, что совершил путешествие по приказу монарха. Никто не мог предвидеть, что тому внезапно придет в голову послать святого отца к своему сыну.

Вот как было дело. Аббат собирался уже выезжать, как вдруг Жан II позвал его к себе. Недоумевая и опасаясь самого худшего, Ла Гранж вошел. Король двинулся ему навстречу.

– Святой отец, я хочу дать вам поручение. Оно касается моего сына, который томится в Кале.

Аббат точно окаменел. Разнюхали-таки! Теперь конец. Уж не хочет ли Валуа посадить и его рядом с принцем? И это еще в лучшем случае; в худшем же, предъявив обвинение в заговоре…

– Как вам известно, – остановил вихрь его мыслей король, – скоро праздник, день святой Анны. Мой сын не виновен в том, что сидит в темнице, а потому он имеет полное право присутствовать в соборе на богослужении. Я говорю о Булони. Праздник этот, конечно же, отметят и в Кале, но это будет примерно то же, как если бы в постель к новобрачному вместо супруги положили вырезанную из дерева куклу.

Аббат заставил себя улыбнуться; он с тревогой ожидал продолжения, не понимая, почему король не отдает приказания заключить его под стражу. Вместо этого он услышал:

– Поезжайте в Кале. Людовик, конечно же, даст согласие. Однако необходимо испросить дозволение у епископа, он исполняет обязанности наместника города. Нанесите ему визит, думаю, он не откажет узнику в такой просьбе.

Аббат ждал. Сейчас король станет обвинять его в подготовке заговора, потом позовет стражу и… Перед глазами встала сцена в Руане, когда король казнил без промедления друзей Карла Наваррского. Проклятые шпионы!

– Да, вот еще что, – вполне миролюбиво продолжал Жан II. – Я отправлю в Булонь невестку, там они увидятся с Людовиком. Бедняжка совсем захирела в стенах дворца. Это будет радостный день для обоих; свидание несколько скрасит их печаль.

И замолчал. Ни слова больше. Аббату показалось, будто он поднимается из гроба: это была всего-навсего просьба отца, который вспомнил-таки о сыне. Значит, ему ничего не известно. Но как удачно все складывается, кто бы мог подумать!

– Это, пожалуй, всё, святой отец.

Аббат почувствовал, как за спиной у него словно вырастают крылья.

– А епископу скажите, что такова воля короля.

Крылья расправились; взмахнув ими, Ла Гранж собрался уже вылететь из покоев, но тут король прибавил:

– Будьте с ними и присматривайте за обоими: как бы принц не вздумал бежать с молодой женой. Вы привезете ее обратно.

Одно крыло, сломавшись, упало; следом торопилось другое.

– Да ведь он связан рыцарским словом, сир, разве посмеет он нарушить его?

– Вот вы и проследите за этим. Людовик молод, горяч, в объятиях супруги он легко может потерять голову.

Аббат чуть было не брякнул сгоряча: «Еще бы, ведь она уговорит его!» Но вовремя сомкнул губы.

– Упустите голубков – голову с вас сниму! – сдвинув брови, напутствовал на прощание монарх.

Коротко поклонившись, аббат вышел со сложенными за спиной крыльями. Теперь они ему стали не нужны. Первым же делом он отправился искать кого-нибудь из сообщников: легальность его миссии вовсе не исключала удара по шее топором. Ему повезло: в коридоре он встретил прево. Тот беседовал с судейскими о том, что касалось административных дел и нового ввода налогов. Подождав, когда он останется один, аббат потащил его за одну из портьер.

– Гуго! Ему, кажется, все известно, – оглядевшись вокруг, шепнул он на ухо собрату.

– Кому? – не понял тот.

– Королю! Я только что от него.

И аббат поведал о том, что с ним приключилось с четверть часа назад. Прево спокойно, без признаков волнения выслушал его. Помолчав немного, пришел к решению:

– Простое совпадение, вот что это такое, святой отец. Делайте свое дело и ни о чем не беспокойтесь.

– В своем ли вы уме? Ведь Людовик убежит!

– И ваша задача – помочь ему в этом. Сам король дает свое согласие, черт побери!

– Да ведь он велит запороть меня плетьми!

– Вы же не Аргус, у вас всего два глаза. И потом, кто вам сказал, что после