Люди-лоси выстроились по двенадцать, с каждой стороны от лося и его наездника. За ними встали оркестранты, тоже из братства Лося. Сзади шли Северные Олени со своими музыкантами. Дальше – Львы с черепами пантер вместо шлемов и плащами из пантерьих шкур, длинные хвосты волочились по бетону. Они держали веревки, привязанные к плывшему в двенадцати футах над ними воздушному шару в форме длинной колбасы с тупым круглым носом. Под ним висели две гондолы, в каждой – беременная женщина, и они бросали в толпу цветы и рис. Далее шло братство Петуха, несущее свой тотем – длинный шест с огромной резной клювастой головой на конце, увенчанной высоким красным гребнем.

За ними шли вожди других братств нации: Слоны, Мулы, Кролики, Форели, Козероги и многие, многие другие. Еще дальше шли представительницы великих сестринств: Дикие Утки, Пчелиные Царицы, Дикие Кошки, Львицы, Гиены.

Герой-Солнце не знал, что у него за спиной. Он смотрел вдоль улицы. По обеим сторонам стояли толпы, явно не случайно собравшиеся, а построенные по определенным рангам. Ближайшие к улице группы составили девушки от четырнадцати до восемнадцати лет, одетые в блузы с высоким воротом и открывающим груди вырезом. Снизу на них были белые юбки-колокола, раздутые нижними юбками, а ноги с красными ногтями были обуты в белые сандалии. Распущенные длинные волосы спадали до талии. У каждой в правой руке был букет красных роз. С расширенными от возбуждения глазами они скандировали: «Герой-Солнце! Двурогий Царь! Могучий Лось! Великий Сын и Любовник!»

За ними стояли матроны – их матери, судя по советам, которые они выкрикивали. Они тоже были одеты в блузы с длинными рукавами и высоким воротом, но с закрытой грудью. Их юбки не стояли колоколом, так как отсутствовали нижние юбки, а свободно спадали до земли всюду, кроме вздувавшихся пузырями животов – старательно подложенная ткань имитировала беременность. Волосы были завязаны в узлы по числу рожденных женщиной детей, и в каждый был воткнут стебель красной розы.

За матронами стояли отцы в одеждах своих братств – одна рука занята тотемом братства, в другой же руке каждый держал бутыль и время от времени к ней прикладывался, частенько передавая ее своей супруге.

Все орали и визжали, стремясь вперед, как будто желая запрудить улицу. Но это не было предусмотрено, поскольку нужно было оставить проход для процессии. Перед лосем и его всадником бежала Почетная Стража и выпускницы Вассара.

Стража тыкала стрелами каждого, кто переступал белую черту, отделявшую тротуар от мостовой, а жрицы истово работали кнутами. Девственницы в первом ряду не плакали и не вскрикивали, а азартно вопили, словно очарованные видом собственной крови.

Настала тишина. Барабаны, горны и свирели на мгновение затихли.

Из Белого Дома появились Девы, неся на плечах кресло с поникшим телом Джона Ячменное Зерно. Девы были одеты в форму своего сестринства: длинные зеленые одежды, имитирующие кукурузные листья, и высокие золотые короны в виде початков. Они принадлежали к сестринству Кукурузы и несли единственного своего брата. Он был мертв, но толпа, очевидно, этого не поняла, разразившись смехом. Он не впервые появлялся на публике в таком виде, и лишь Девы Кукурузы знали разницу. Они заняли положенное им место за Стражей, встав впереди героя-Солнца.

Снова ударили барабаны, взвыли горны, завизжали свирели, заорали мужчины, завопили женщины.

Лось подался вперед вместе со всадником.

Всадника приходилось удерживать, чтобы он не кинулся к девчонкам, стоявшим вдоль улицы. Они выкрикивали похабные предложения, от которых бы покраснел бывалый моряк, и он кричал им то же самое. Бессмысленное в момент появления на публике лицо приобрело дьявольское выражение. Он рвался слезть, пытаясь спешиться. Когда Лоси не дали ему этого сделать, он стал бить их кулаками. Пострадавшие отшатывались с переломанными и окровавленными носами, падая под ноги тем, кто шел сзади, не замедляя шага. На их место тут же подбегали другие, и многие руки схватили героя-Солнце.

– Подожди, Великий Лось! – кричали они. – Подожди, пока доберемся до купола! Там мы тебя отпустим, и ты сделаешь, что хочешь! Там Великая Жрица Виргиния ждет тебя в ипостаси Великой Белой Матери, принявшей образ непорочной девы! И самые красивые маскотки Вашингтона, нежные девы, исполненные божественного присутствия Колумбии и Америки, дочери ее! Ждут счастья наполниться божественным семенем Сына!

Но человек с рогами, казалось, не слышал или не понимал их, что частично можно было объяснить языком, на котором он говорил, – хотя и американским, но вовсе не таким, как у них. Кроме того, он был одержим, а значит, оставался глух ко всему, кроме рева крови в собственных жилах.

Участники процессии первоначально намеревались подойти к месту назначения медленно, но не могли удержаться и не увеличить скорость. Может быть, свою роль сыграли доносившиеся отовсюду оскорбления и угрозы молодых девушек, обещавших разорвать их на части, если они не поторопятся. Бичи и стрелы пускали все больше крови. И все же девушки напирали, и одна вдруг фантастически высоко подпрыгнула и сбила с ног жрицу. Отчаянная девица тут же вскочила и прыгнула на плечи Лосю из процессии, но не удержала равновесие и упала головой вниз внутрь группы. Обошлись там с ней неласково: содрали одежду, наградили тумаками и щипками, пустив кровь. Кто-то попытался выбежать и встать на пути героя-Солнце, но этому кощунству помешали другие. Ему дали по голове, а девчонку выкинули обратно в толпу.

– Подожди своей очереди, лапонька! – крикнули ей со смехом, а кто-то завопил:

– Если Великого Лося будет тебе мало, найдутся лоси и поменьше, детка!

Инцидент был исчерпан, и процессия остановилась у ступеней Капитолия. Наступило минутное замешательство, пока Стража и жрицы расталкивали девчонок. Лоси стащили героя-Солнце со спины животного и поволокли к ступеням:

– Еще минута, Великий Лось! Подожди до верхних ступеней! Там мы отпустим тебя!

В полубреду герой-Солнце окинул их мутным взглядом, но позволил висеть на себе. Он посмотрел вверх на статую Великой Белой Матери, возвышавшуюся у входа в здание – пятьдесятифутовую фигуру резного мрамора с огромными грудями. Она кормила младенца-Сына. Под ногой у нее издыхал бородатый дракон.

– Виргиния! Виргиния! – взорвалась криком толпа.

Великая жрица Вашингтона вышла из теней колонн, окружавших Капитолий.

Сполохи факелов играли на голых плечах и груди жрицы и гасли в длинном платье. Медового цвета волосы, спадающие до пят, казались темными в свете огней. Темным стал и рот, в свете дня красный, как разверстая рана. Темными стали глаза, в свете дня голубые и глубокие.

Герой-Солнце заревел, как лось, учуявший лосиху в период гона.

– Виргиния! – крикнул он. – Хватит ждать! Ничто меня теперь не остановит!

Открылся темный рот, и белой полосой сверкнули в свете факелов зубы. К рогатому протянулась тонкая белая рука. Он вырвался из удерживавших его рук и взметнулся вверх по ступеням. Лишь краем сознания воспринимал он крещендо барабанов, горнов и свирелей и тысячегласый визг изнемогающей от похоти толпы молодых девушек. И это, и то, что его телохранители вступили в отчаянное сражение за его жизнь, чтобы он не был затоптан или разорван на части длинными острыми ногтями девственниц. Не видел он, что случалось там, где смешивались с упавшими телами мужчин отброшенные блузы и юбки девушек.