силу унять. Я хваталась за его волосы, прижимая ближе и ближе.

— Возьми меня, Эдмунд, — прошептала я с таким отчаянием, что сама удивилась собственным словам.

Он остановился, и его глаза встретились с моими.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Повтори, — сказал он, его голос стал хриплым и низким.

— Возьми меня… Делай своей… снова и снова, — проговорила я, задыхаясь от собственных слов.

Я увидела, как он вздрогнул, словно мои слова сорвали с него остатки сдержанности.

— С ума сойти… — хмыкнул он и, поднявшись, крепко прижал меня к себе.

Мои руки сами потянулись к его лицу, и я поцеловала его, вложив в этот поцелуй всё, что разрывало меня изнутри. Это была последняя капля, его тело напряглось, а пальцы впились в мою кожу так сильно, что наверняка останутся следы.

Моя спина была прижата к стеллажу, книги угрожающе шевелились на полках от наших движений. Я попыталась сдержать стон, прикрыв рот рукой, но он тут же убрал её.

— Позволь мне слышать тебя, — его голос был низким, почти рычащим. — Твои стоны — самый сладкий звук для меня.

Я пыталась избавиться от этого мучительного томления, стремилась освободиться, но он продолжал эту сладкую пытку.

— Я хочу раздеть тебя до конца и коснуться каждого сантиметра твоей кожи, — прошептал он.

— Прошу… — выдохнула я, не понимая, чего именно прошу.

Мои мысли исчезли, разум подчинился только чувствам. Я будто потеряла себя, следуя за ним.

— Не спеши, моя милая женушка, — произнёс он, усмехнувшись, но я схватила его за лицо и вновь страстно поцеловала.

Это стало концом его терпению.

— Пожалуй, у нас будет вечер чтения до ночи, — сказал он с лукавой улыбкой, подхватывая меня на руки.

Я обвила его шею, и он уверенно шагнул к столу, где книги на сукне отступили, уступая место нашему общему безумию.

Глава 63

Я открыла глаза, чувствуя непривычную мягкость ткани на себе. На улице только занималась заря, её бледный свет просачивался сквозь толстые занавески. С удивлением осознала, что на мне другая одежда — простая ночная сорочка из тонкого льна, совсем не та, в которой я засыпала.

“Неужели он… помыл меня ночью?” — мысль была настолько смущающей, что я рефлекторно съёжилась. Образы минувшей ночи, когда я потеряла контроль над собой, снова и снова всплывали в голове, заставляя гореть от стыда. И он… Он таскал меня сюда, словно бессильного ребёнка.

— Проснулась? — раздался знакомый голос, полный утренней хрипотцы.

Я обернулась и встретила его взгляд. Эдмунд приподнялся на локте, лениво разглядывая меня, и в его голубых глазах читалось явное наслаждение.

— Тебе было бы лучше поспать ещё немного, — усмехнулся он. — Наверное, после такого активного вечера ты сильно вымоталась.

— Эдмунд… — я почувствовала, как кровь приливает к щекам.

Он с довольным видом потянул меня к себе.

— Не смотри так строго, Розалия. И не отворачивайся. Думаю, ты и сама помнишь, что творила ночью. Или мне напомнить?

— Не надо! — выдохнула я, закрывая лицо руками, но он только рассмеялся и притянул меня ещё ближе.

Внезапно тишину нарушил глухой звук, пронёсшийся через каменные стены замка.

— Вууууу!

Я резко вскочила.

— Что это? — спросила я, обернувшись к нему.

Эдмунд нахмурился, прислушиваясь, затем сел, накинув халат.

— Кто-то прибыл.

Он встал и направился к окну, чтобы взглянуть на двор. — Я пойду — кинул он чмокнув меня в лоб.

Я осталась одна, чувствуя лёгкое беспокойство, которое усилилось, когда в комнату вошла Агата с двумя служанками.

— Агата, кто это? — спросила я, садясь на кровати.

— Королевский посыльный, моя госпожа, — ответила она.

Моё сердце пропустило удар. Отношения Эдмунда с королём всегда были напряжёнными, и внезапное послание не предвещало ничего хорошего.

Не успев одеться как следует, я бросилась к Эдмунду. Он уже был в кабинете, стоял у окна с письмом в руках.

— Эдмунд, что случилось? — спросила я, заметив его мрачное выражение.

— Ничего особенного, — ответил он сухо. — Приглашение на день рождения наследного принца.

— Для нас? — уточнила я.

— Для нас, — с досадой повторил он.

— Я тоже еду?

Он тяжело вздохнул.

— Придётся, — признался он, медленно сжимая письмо в руке.

Я знала, что он ненавидел эти поездки, а брать меня в этот змеиный клубок интриг казалось ему особенно неприятным.

— Дорога будет тяжёлой. Зима только начала отступать, — добавил он, и я видела, как напряжение отразилось на его лице.

— Всё будет хорошо, — попыталась я успокоить его, коснувшись его руки. — Да и в столице должно быть уже потеплело.

Он только кивнул, но глаза его оставались холодными, словно читали в этом приглашении угрозу.

Дорога предстояла долгая, через леса, поля и заснеженные долины, поэтому к подготовке отнеслись серьёзно. Эдмунд скомандовал собрать надёжную свиту: к нам присоединились также трое его верных людей — Шатан, Аслан и Вильям. Также небольшое количество воинов.

На третий день всё было готово. Тёплые плащи, меховые накидки и зимняя обувь для защиты от остатков холодов. В седельные сумки уложили припасы: сушёное мясо, хлеб, сыр и бочки с мёдом. Агата, моя служанка, следила за тем, чтобы ничего не забыли.

— Моя госпожа, — сказала она, проверяя последний сундук. — Я положила вам сухие травы для отвара и шерстяной платок. В дороге они могут пригодиться.

Я кивнула, едва слушая. Агата всегда заботилась о таких мелочах, и я могла положиться на неё.

Наша процессия выехала из ворот рано утром, когда холодный воздух обжигал кожу, а небо казалось серым и безжизненным. Агата устроилась рядом со мной в карете.

Снег в лесах уже начал таять, но дороги оставались тяжёлыми. Лошади скользили, повозки застревали в грязи. Мы двигались медленно, останавливаясь лишь для коротких привалов.

Шатан шутил без умолку, стараясь поднять всем настроение.

Аслан отвечал ему редкими, но меткими замечаниями, что вызывало смех даже у угрюмого Вильяма.

Но смеха становилось всё меньше, когда холод и усталость брали своё.

Агата не жаловалась, хотя её руки обветрились, а лицо покраснело от холода. Она не отставала, следуя за мной, словно тень.

— Моя госпожа, вы замёрзли? — спросила она, протягивая мне шаль.

— Нет, все в порядке — отозвалась я. — Скоро прибудем, держись Агата.

Она улыбнулась, но ничего не сказала, вновь оборачивая платок вокруг плеч.

На четвертый день пути мы пересекли горный перевал.

Глава 64

Ледяной ветер хлестал по лицу, пробираясь под накидки, и казалось, что даже шуба не спасает от его ярости. Колёса повозки то и дело буксовали на обледеневших колеях, а лошади тревожно фыркали, останавливаясь перед крутыми спусками.

— Моя