мной. Мы все тянули и тянули, и наконец он согласился – при условии, что Джеки тоже будет. Для этого ему пришлось просить разрешения у отца, поскольку он до сих пор был наказан. Недавно выяснилось, что летом он должен был пойти в автошколу, но из-за истории с гаражом вопрос отложился до полной отмены санкций.

– Ю, – я посмотрела на нее, – как ты добралась сюда?

Она перевернула блинчик.

– Роджер. – Так звали телохранителя, который работал у нее лет десять. Он был влюблен в нее, о чем она не догадывалась. – Он повез меня сюда сразу после вчерашнего выступления в Денвере. Высадил тут и поехал отсыпаться в гостиницу.

Я снова обратила внимание на темные круги под глазами подруги и посмотрела на Эйма. Держится ли парнишка или уже рухнул в обморок? Он стоял, погруженный в собственные мысли, переживая страх или потрясение, а скорее всего – и то, и другое. Я почти не сомневалась, что мы для него больше не существовали.

– Все в порядке? – тихо спросила я Юки, возвращая телефон на базу и подходя ближе.

Ее вздох, казалось, шел из глубины души. Она пожала плечом:

– Мне грех жаловаться, ты же знаешь.

– Тот факт, что тебе грех жаловаться, не означает, что ты не вправе.

Она прикусила нижнюю губу, и я поняла, что что-то не так. Или это был обычный гастрольный стресс?

– Я устала, Ора. Вот и все. Действительно устала. Последние два месяца показались… вечностью. И… ты понимаешь. Ты понимаешь.

Я понимала: у нее началось выгорание. И поэтому она была здесь. Возможно, просто чтобы… побыть собой. Нормальным человеком, а не образом, который она выставляла напоказ всему миру. Юки была милой, чувствительной натурой, и плохие отзывы на альбомы в последнее время отравляли ей жизнь. Я бы и поубивала всех, кто это делал!

Иногда смотришь на человека и думаешь, что у него есть все, но на самом деле не знаешь, что ему нужно. Чего не хватает. В основном это то, что мы воспринимаем как должное. Например, ему не хватает возможности жить частной жизнью. Или времени.

Юки устала и приехала сюда.

Поэтому я снова обняла ее. Она уронила голову мне на плечо и вздохнула.

Завтра я позвоню ее маме или сестре и скажу, чтобы были к ней внимательнее.

Через минуту Юки отстранилась и вымученно улыбнулась:

– Ора, где здесь можно купить воду Voss?

Я выразительно посмотрела на нее.

Она взяла лопатку и пробормотала:

– Ладно, забудь! Попью из-под крана.

Порой я забываю, что она мультимиллионерша.

* * *

Прошло часа четыре, и мы с Юки сидели в гараже на складных стульях, а Эймос, который выглядел смертельно уставшим, – на полу. До этого мы съели стопку блинов, причем за столом мой юный друг не проронил ни слова. Потом недолго препирались, и он просил все отменить, на что я категорически не согласилась, и он, представьте себе, сдался. Чем удивил меня и позабавил. Пока я одевалась, мы с Юки успели поболтать о том, как проходит тур: все шло нормально.

Вот-вот должна была подъехать Джеки.

– Вполне можем подождать еще денек, – канючил Эймос, на шее у которого проступили красные пятна.

Обычно я стараюсь не принуждать людей к тому, чего им не хочется, но сегодня с нами была Юки – добрейший человек на свете.

– Можешь отвернуться и сделать вид, что нас здесь нет.

Он помотал головой.

– Ни одного обидного или плохого слова ты от нас не услышишь. Тебе нечего стыдиться, Эйм. А Мисс Сто-Двадцать-Семь-Миллионов-Копий-Альбомов, которая здесь присутствует…

Юки, сидевшая на стуле нога на ногу с чашкой чая, который она каким-то чудом набодяжила у меня в квартире, хмыкнула:

– Может, перестанешь так меня называть?

– После того как ты пожелала воду Voss? Да ни за что! – Я приподняла брови. – Или предпочитаешь именоваться обладательницей восьми премий «Грэмми»?

– Нет!

Эймос побледнел.

– Ты нервируешь Эймоса, – укорила она.

Но я действовала тактически выверенно.

– А как насчет… Я-Блюю-Перед-Каждым-Концертом?

Она вроде бы задумалась на секунду, но весело кивнула.

Тут Эймос вышел из ступора и тихо спросил:

– Что?

– Перед каждым выступлением меня рвет, – с серьезным видом подтвердила моя подруга. – Настолько нервничаю. Я даже обращалась к врачу.

В темных глазах парнишки отразилось недоумение, как будто он пытался осмыслить услышанное, но у него не укладывалось в голове.

– До сих пор?

– Это сильнее меня. Я пробовала психотерапию. Все перепробовала! Стоит выйти на сцену – и порядок, но перед этим – просто кошмар. – Она скрестила ноги по-другому. – Ты еще не выступал перед публикой?

– Нет. – Он задумался. – Каждый год в феврале в нашей школе проводится конкурс талантов, и я… думаю об этом.

Для меня это была новость.

– Выйти на сцену сложно, – подтвердила Юки. – Действительно трудно. Кто-то привыкает, но во мне всякий раз перед выходом на публику все восстает.

– И как вы с этим справляетесь? – спросил Эймос, глядя на нее широко распахнутыми глазами.

Юки задумалась, обхватив руками чашку.

– Блюю. Говорю себе, что уже выходила на сцену и снова смогу. Напоминаю себе, что люблю зарабатывать деньги и превращаться в Леди Юки. Не просто в Юки, а, заметь, в Леди Юки, которая, в отличие от меня, может все. – Она пожала плечами. – Мой психотерапевт сказал, что это инстинкт выживания: он не обязательно здоровый, но помогает выполнять работу. – Она поставила чашку на ногу. – В основном люди боятся оказаться под прицелом критики. Тебя не должно волновать, что они думают, если у них кишка тонка делать то, что делаешь ты. Это тоже учти! А имеет значение только твое мнение – и тех людей, которых ты уважаешь. Все чего-то боятся, и совершенство – вещь нереальная. Мы люди, а не роботы! Ты можешь сморозить глупость или споткнуться в прямом эфире на федеральном канале. Но кого это волнует?

Это она имела в виду себя. Ее сестра записала этот момент и потом по меньшей мере раз в год пересматривала его и хихикала.

Эймос призадумался.

– Итак… – Я дала ему время осмыслить ее совет. – Ты написал что-нибудь новое?

– Ты пишешь песни? – перебила Юки.

– Да, – ответила я за него. – Мы до сих пор пытаемся понять, что он хочет сказать своей музыкой.

Она поняла и поджала губы.

– Да. Понять – это жизненно важно, Эймос, и рядом с тобой находится человек, который поможет в этом как никто другой. Ты не представляешь, как тебе повезло!

Я стиснула зубы, надеясь, что Юки остановится на этом, но пацан поморщился:

– Кто? Ора?

Я рассмеялась:

– Брось, Эйм! Тебя послушать, так это полный бред! Я же говорила, что написала несколько песен.

Он просто был не в курсе, что они… стали хитами.

– Несколько? – опешила Юки.

Пока мы были наверху, я сказала ей, что про Кэдена тут понятия не имеют, знают только про нее. По крайней мере, Эймоса я предупреждала косвенными намеками. Единственное, что тут известно, – это про мой… «развод».

– Вы писали тексты ей? – прохрипел мой юный