У меня получится.

Я улыбнулась и забралась наверх. Он осторожно подал дрель, саморезы и тюбик неизвестного назначения. С клеем, что ли? Колени начали трястись, я отчаянно старалась забыть об этом… и о том, как подрагивала лестница, хотя он ее держал.

– Аккуратно. Так, – сказал он, когда я выдохнула. – У вас отлично получается!

– У меня отлично получается, – повторила я, вытирая вспотевшую руку о джинсы и снова перехватывая дрель.

– Возьмите тюбик, который я подал. Он открыт. Капните на саморезы, и они будут лучше входить, – инструктировал он снизу.

– Поняла. – Я сделала, как он сказал, и крикнула: – Ничего, если я брошу?

– Обо мне не переживайте, ангел. Теперь дрель.

– Аврора, – поправила я его, прерывисто вздохнув. Он уже не первый раз путал мое имя, называя меня Энджел.

– Вам нужен только один саморез. Не обязательно идеально, – объяснял он последовательность действий, которые я выполняла скользкими руками. – У вас отлично получается!

– У меня отлично получается, – повторила я, убедившись, что саморез вошел хорошо, и принимая домик. Руки у меня дрожали. Шея была напряжена. Но я справлялась.

– Вот.

Он как можно выше поднял бутылку – это был аттрактант, скриншот которого Клара отправила мне, когда обнаружила, что срок годности ее средства истек.

Я отвернулась и набрызгала.

– Что-нибудь еще?

– Нет. Теперь подайте мне дрель и клей и спускайтесь.

Я посмотрела вниз.

– Пожалуйста? – пошутила я.

Он снова стоял с каменным серьезным лицом.

Так-то лучше!

Я сделала, как он сказал, и стала спускаться. Мои колени тряслись.

– Я не такая… Ох черт! – Нога чуть не сорвалась со ступеньки, но я удержалась. – Я в порядке! Это я нарочно.

Я снова посмотрела на него.

Да, суровое лицо вернулось.

– Кто бы сомневался! – пробормотал он, чем против своих ожиданий меня развеселил.

Я спустилась с лестницы и отдала ему лишние саморезы.

– Спасибо за помощь! И за то, что заполнили дыры. И за терпение.

Его красиво очерченные губы были плотно сжаты. Он продолжал стоять, внимательно разглядывая меня.

Затем кашлянул, и все намеки на игривость, которые я подмечала раньше, исчезли.

– Я сделал это ради себя. – Серьезный голос вернулся, а взгляд был направлен мне за спину. – Не хочу просыпаться посреди ночи от вашего визга.

Моя улыбка дрогнула, но я ее удержала, напомнив себе, что он меня недолюбливает и я об этом знаю. Просто он… домовладелец и в глубине души порядочный человек. Я попросила его показать, как это делается, и он показал. Только и всего!

Но все равно было больно, хотя я понимала, что это глупо. И приложила отчаянное усилие, чтобы это не отразилось на лице.

– В любом случае спасибо! – сказала я каким-то чужим голосом, делая шаг назад. – Больше не буду отнимать у вас время. Еще раз спасибо!

Я махнула рукой, и губы у него чуть приоткрылись.

– До свидания, мистер Роудс!

Я направилась к дому, пока он еще чего-нибудь не выдал. Я одержала победу, и думать хотелось об этом, а не о его переменчивом настроении.

Я взяла в руки гребаного беркута и сама повесила мышиный домик! Я научилась пользоваться дрелью! Эта была победа по всем статьям. Вот это было важно! Что-то большое и прекрасное.

А дальше я начну ловить мышей голыми руками! Ладно, такого никогда не будет, но в тот момент казалось, что я могу все.

Только вот не могу соседу понравиться. Но ничего страшного!

Так бывает.

Глава четырнадцатая

Я проснулась от стука.

Громкого и неистового.

– Ора! – позвал очень знакомый голос.

Я моргнула и села.

– Эймос? – крикнула я в ответ, поднимая телефон с пола, где он лежал на зарядке. На экране высветилось время: семь утра.

Было воскресенье. И у меня был выходной.

Какого черта Эйм подскочил ни свет ни заря? Он раза три повторил, что, когда отца нет дома, ночью он играет, а просыпается после часа. Это меня повеселило.

Я спустила ноги с кровати и снова крикнула:

– Эймос, у тебя все в порядке?

Потом схватила брошенную на стул толстовку и натянула ее. Хотя днем припекало, по ночам еще бывало прохладно.

– Ора-а-а! Да! Давайте сюда!

Что, черт возьми, происходит? Зевнув, я надела пижамные шорты, которые скинула вечером, на площадке подтянула их повыше и быстро сбежала вниз. Эймос был не из тех, кто поднимает шум из-за ерунды. Последний месяц мы так много времени проводили вместе, что я это знала. Правда, он был чувствительным и застенчивым, но с каждым днем дичился меня все меньше.

По крайней мере один из Роудсов шел на контакт.

Я распахнула дверь и прищурилась.

Он все еще был в пижаме – в мятой футболке с логотипом городской старшей школы и баскетбольных шортах, которые наверняка унаследовал от папаши. На щеке виднелось пятно от слюны, и даже ресницы выглядели чуть слипшимися… Но в остальном парнишка казался бодрым. И даже встревоженным.

С чего бы?

– Что случилось? – спросила я, стараясь не паниковать.

Эймос схватил меня за руку, что было симптоматично, потому что он терпеливо сносил мои редкие попытки его приобнять, но сам никогда этого не делал, и потащил меня в сторону дома.

– Погоди!

Я нагнулась, чтобы натянуть ботинки, и, шаркая подошвами, поспешила за ним.

– Что происходит?

Парнишка даже не взглянул на меня – он на всех парах мчался к дому.

– Ваша подруга… у нас, – выдохнул он.

– Моя подруга?

Какая еще подруга? Клара, что ли?

Тут он наконец обернулся, и лицо у него было, скажем так, опрокинутым.

– Да, ваша подруга. – Голос у него просел. – Вы говорили, но я не особо-то верил.

– Грубиян.

Я зевнула, не понимая, о чем это он, но на всякий случай соглашаясь.

Эймос пропустил мое замечание мимо ушей.

– Она у нас. Барабанила в дверь и звала вас. Без парика, но это точно она.

Без парика?

Я потопала по лестнице следом за ним. Голова была чугунной, и я ничего не соображала. Один ботинок свалился, и пришлось похлопать Эймоса по руке, чтобы он остановился и дал его поднять.

– Она сказала, что приготовит нам завтрак, поэтому я побежал за вами, – тараторил он с несвойственной для себя словоохотливостью. Затем толкнул дверь и опять потащил меня за собой. – Можно я Джеки позову? Помните, папа разрешил ей прийти на пару часов? Она обрыдается!

– Вчера я допоздна дочитывала книгу, Эйм. Кто здесь? Клара? И почему Джеки обрыдается?

Он направился прямиком в гостиную, но тут остановился.

– Она, – прошептал он не то чтобы благоговейно, но, скорее… с неподдельным изумлением.

Зевая, я прищурилась в сторону кухни: худенькая фигурка с угольно-черными волосами стояла у плиты и что-то помешивала в стеклянной миске.

Лица женщины видно не было, но одного вопля «Ора!» хватило, чтобы я поняла, кто это.

Обладательница восьми премий «Грэмми».

Одна из моих лучших подруг.

Одна из тех, кого я бесконечно люблю.

И меньше всего ожидала увидеть в доме мистера Роудса.

– Юки? – тем не менее спросила я.

Она поставила миску, бросилась ко мне и обняла так сильно, что я с трудом могла дышать. Все еще не оправившись от изумления, я