дружок убежит, окажется на улице и попадет под колеса. Или еще что-нибудь. Вы посмотрите, какой он красавец! Разве я могла допустить, чтобы он погиб? – тараторила я. – Вот уж не знала, что ястребы бывают такими большими! Это нормально?

Он плотно сжал губы:

– Они не бывают.

Почему он говорит таким придушенным голосом?

– Что-то не так? Я сделала ему больно?

Он поднес большую ладонь к лицу, провел ею ото лба к подбородку, а после покачал головой. Затем снова посмотрел в мою сторону, на мое лицо и руки, и мягким голосом спросил:

– А он вам?

– Мне? Нет. Такое ощущение, что ему было все равно. Он был очень вежлив. Я сказала ему, что мы хотим помочь, так что он, вероятно, почувствовал.

В фильмах о дикой природе животные всегда ведут себя пассивно, когда чувствуют, что им пытаются помочь.

Я не сразу поняла, что произошло.

У него затряслись плечи. Затем ходуном заходила грудь. И он захохотал.

Мистер Роудс задыхался от смеха, и это было похоже на звуки мотора, который, чихая и кашляя, пытается завестись.

Но я была слишком взволнованна, чтобы оценить этот факт, потому что… Он смеялся надо мной!

– Что тут смешного?

Он едва смог выговорить:

– Энджел [2]… Это не ястреб. Это беркут.

* * *

Казалось, Роудс будет смеяться целую вечность.

Наконец он вроде бы замолчал, но тотчас снова зашелся нутряным смехом, так что на глазах выступили слезы, которые он, похохатывая, вытирал ладонью.

Я была слишком ошарашена, чтобы по достоинству оценить эти громкие непривычные звуки.

Стихнув во второй раз, он, вытирая глаза, объяснил, что отвезет беркута в лицензированный реабилитационный центр и вернется поздно. Я послала своему подопечному воздушный поцелуй, и мистер Роудс снова развеселился.

Я не видела в этом ничего смешного. У ястребов бурое оперенье. У моего дружка – тоже. Подумаешь, ошиблась!

Правда, орлы в несколько раз больше своих младших собратьев… Но это частности.

Я отправилась в город, купила подарки родным, потом заехала в супермаркет, а когда вернулась домой, пикап с надписью «Парки и дикая природа» уже стоял у дома. И самым примечательным было то, что к гаражу была приставлена длинная лестница, на самой верхней ступеньке которой стоял здоровенный мужик с баллоном в руке и целился в стык между крышей и сайдингом.

Я припарковалась на обычном месте, выскочила из машины и, позабыв про пакеты, принялась смотреть, что происходит. На подходе к лестнице я крикнула:

– Что вы делаете?

Мистер Роудс забрался на самый верх и потянулся рукой с баллоном как можно дальше.

– Дырки заполняю.

– Помощь нужна?

Он не ответил – переместил руку дальше и заполнил следующее отверстие.

От летучих мышей.

Он заполнял пеной дырки от летучих мышей!

Поскольку ночных визитеров больше не было, я забыла, что он собирался это сделать.

– Еще одна – и все.

Он сдвинулся чуть в сторону, залил отверстие, после чего сунул баллон за пояс и не спеша спустился.

Все это время – стыдно признаться – я любовалась его бедрами и задницей.

Форму он снял и переоделся в джинсы и футболку. Мне хотелось присвистнуть, но я сдержалась.

Наконец он спрыгнул на землю и достал баллон из-за пояса.

– Спасибо, что сделали это! – сказала я, разглядывая его серебристо-каштановые волосы. Они классно смотрелись.

Его брови слегка приподнялись.

– Разве вы не хотели поставить одну звезду? – с невозмутимым видом осведомился он.

Я чуть в осадок не выпала!

Сначала смеется до упаду, а теперь шутит? Его что, инопланетяне похищали? Неужели до него наконец дошло, что я не проходимка какая-то?

Конечно, зарекаться нельзя, но стоит воспользоваться моментом. Кто знает, когда он в следующий раз будет так миролюбиво настроен?

– Меньше трех звезд я бы не поставила.

Уголок рта чуть приподнялся.

Это что, улыбка?

– Еще я планировал повесить домик, который вас чуть не убил, – продолжал он.

Он шутил со мной. Чудеса, да и только! От удивления я не нашлась что ответить. Подобрав с земли челюсть, я прислушалась к голосу мамы, который тихо нашептывал мне в ухо, и поникла плечами. Пришла пора переходить на серьезный тон.

– А давайте вы мне покажете, как это делается? – Я помолчала. – Очень хотелось бы знать.

Он возвышался надо мной с настороженным выражением в глазах – наверное, думал, что я шучу. Потом кивнул, видимо, решив, что я всерьез.

– Хорошо. Найдем вам перчатки и все, что потребуется.

– Правда? – просияла я.

Он посмотрел мне прямо в глаза:

– Если вы хотите научиться, я вам покажу.

– Хочу. А то вдруг когда-нибудь пригодится!

Очень надеюсь, что нет.

Он опустил подбородок:

– Сейчас вернусь.

Пока он ходил за перчатками, я взяла из машины пакеты и отнесла наверх. А когда вернулась, мистер Роудс уже опустил лестницу и поставил позади гаража, где она обычно лежала. Затем принес другую лестницу – ту, которая меня чуть не прикончила, – и мышиный домик, который успел отнести к себе.

– Возьмите домик, – сказал он.

Возьмите домик. А сказать «пожалуйста»? Ох.

Я улыбнулась и взяла. Мы направились к тому же дереву, которое я штурмовала в прошлый раз. Как он его определил, я понятия не имела. Может, возле корней остался отпечаток человеческого тела?

– У вас был напряженный день? – вместо этого поинтересовалась я.

Он не посмотрел в мою сторону.

– Утро провел на маршруте: турист наткнулся на останки. – Он кашлянул. – А потом отвозил беркута в реабилитационный центр…

– Это действительно был беркут? – ахнула я.

– И очень крупный! Реабилитолог таких почти не видела. По ее словам, он весит килограммов восемь.

– Восемь килограммов?

Я остановилась.

– Она сильно смеялась, узнав, что его схватили и сунули в клетку, точно попугая.

– Люблю доставлять людям радость!

Он улыбнулся или, по крайней мере, скривил губы, что в его случае следовало расценивать как улыбку.

– Не каждый день услышишь о том, как хищников хватают и называют хорошими мальчиками.

– Это вам Эймос сказал?

– Он мне все рассказал. – Он остановился. – Лестницу я поставлю вот там.

– С ним все будет в порядке?

– С ней. Крыло, судя по виду, не сломано. И реабилитолог считает, что череп не травмирован. – Он обошел меня. – Дрелью пользоваться приходилось?

Я и молоток-то в первый раз взяла в руки пару недель назад!

– Нет.

Он кивнул:

– Держите крепко и жмите на кнопку. – Он взял инструмент с черно-зеленым корпусом и показал. – Знаете что? Попрактикуйтесь-ка здесь.

Он ткнул пальцем в дерево, а затем ввинтил кончик гвоздя.

Я кивнула, взяла дрель и за долю секунды вкрутила.

– Вбила! – Я посмотрела на него. – Ну как, годится?

На этот раз он не улыбнулся – видимо, хорошего помаленьку.

– Это саморез, а не гвоздь. – Он указал наверх. – А теперь полезайте. Я все подам и объясню. Сам подняться не смогу, потому что лестница не выдержит.

Еще бы она выдержала! В нем было килограмм сто, не меньше.

Я кивнула и стала карабкаться, но, почувствовав прикосновение к лодыжке, остановилась и посмотрела вниз.

– Что не сможете удержать, бросайте. А падать самой или ронять на себя не нужно, ясно? Бросайте! И не вздумайте принимать удар лицом. Пусть падает.

Вполне простая инструкция.

– Теперь