— Что ректора то ли ели, то ли отравили, то ли подчинили… В общем, что-то совершенно дикое. Но пока Ё-ё не выспится и не сможет нормально объяснить, что-либо утверждать невозможно. А что выяснила ты?

Лайза опустила глаза, будто искала на полу что-то крайне интересное:

— Все очень странно. Такое впечатление, что кто-то пил его магию и жизненные силы — тут мы с Ё-ё сделали почти одинаковые выводы.

— А что насчет подчинения?

— Не знаю, тут сложнее. Нужно больше времени на исследования.

— Ты уже поделилась своими умозаключениями с Даниэлем?

— Да, частично. Он недавно снова заходил. — Она устало прикрыла глаза.

Я понимала подругу, но знала и то, что лекарство моего друга поможет ректору как ничто другое.

— Лайза, так мы с Ё-ё можем пройти? Поверь, хуже точно не будет!

— Эйлин, — почти простонала она. — Ну как ты себе это представляешь?! Я буду лечить ректора неизвестным препаратом, который сгенерировал еж?! Завтра приезжает комиссия, что она скажет на такое?!

— Если к тому времени ректор очнется или его состояние хотя бы станет стабильным — похвалят за новаторский подход к лечению.

— А если нет?

Ё-ё открыл глаза и угрожающе посмотрел на Лайзу. Ну, по крайней мере он так думал, но в этот момент его хотелось только пожалеть. Лайза вздохнула. Дернула рукой, чтобы погладить ежика, но вовремя вспомнила, что делать это кому-то, кроме меня, небезопасно.

— Хорошо, все пройдет замечательно. И что тогда? — Она смотрела на Ё-ё с жалостью. — Тебя ведь потребуют забрать на опыты!

— Сами тогда отправятся на опыты-пф, — фыркнул Ё-ё. — У нас есть крыша в самых верхах. Прикроет.

— Что есть? — удивились мы обе.

Теперь друг посмотрел на меня с укоризной.

— Эйлин, не тупи-пф. О моих способностях уже известно сама знаешь кому. И я до сих пор с тобой. Делай выводы-пф. К тому же по закону личных питомцев отбирать у хозяев нельзя.

— Мало ли что там написано в законе… — тихо проговорила Лайза, но заинтересованно посмотрела на меня, явно прикидывая, что у меня в столице за крыша такая. — Но ты прав. Личный питомец не сможет без своего хозяина. А Эйлин тебя в обиду не даст.

— А ректору нужно помочь. Людей нельзя долго держать в стазисе-пф.

Лайза на несколько долгих мгновений замолчала, а потом решительно произнесла:

— Ладно, Пустошь с вами!

— Ты согласна? — удивилась я, потому что не представляла, как бы поступила на ее месте.

— Да, — нервно ответила она. — Но при условии, что Ё-ё даст хотя бы каплю лекарства на исследования. Мне нужно будет хоть что-то сказать о его составе комиссии.

— Будет тебе капля лекарства, — буркнул Ё-ё. — Только дайте уже от него избавиться и поспать.

Лайза сняла стазис, еж сделал ректору инъекцию, поделился частью лекарства с Лайзой и тут же засопел, уснув крепким, можно даже сказать непробиваемым, сном. Ректору на глазах становилось легче, и уже через десять минут его дыхание и сердцебиение выровнялись.

— Ему и в самом деле становится лучше, — задумчиво глядя на пациента, произнесла Лайза. — Но как минимум сутки его лучше не будить. Я поставлю поддерживающие заклинания, тогда выздоровление пойдет еще быстрее.

— А я запечатаю палату так, чтобы в нее могла войти только ты.

Подруга пристально на меня посмотрела:

— Ты права. Тот, кто повинен в состоянии ректора, вполне может решить довершить начатое. Но магистр эль Мейр уже дал мне артефакт защиты.

— Тем лучше. — Я порадовалась предусмотрительности Даниэля. — Ты ужинала?

— Нет. Времени не было.

— Тогда пошли. Может, еще успеем в столовую. Только по дороге зайдем в бальный зал. Хочу удостовериться, что там все готово к завтрашнему дню.

И лучше бы мы прошли мимо него… Или не лучше? Не знаю. Но, кажется, лекари говорили, что нервные клетки все-таки восстанавливаются?

Зал был разгромлен. Вернее, все цветы и гирлянды, которые мы с ребятами с таким энтузиазмом и старанием развешивали и расставляли, были безжалостно уничтожены: растоптаны, изломаны и разорваны. Из-за этого в зале стоял просто умопомрачительный цветочный запах, но сейчас он воспринимался как насмешка.

— Эйлин… — с ужасом и сожалением посмотрела на меня подруга. — Как же так…

А я осматривала разгром, и в груди закипал дикий гнев, от которого темнело в глазах. Мы с ребятами так старались! Столько сил приложили, времени, которого и так не хватало! А кто-то взял и за пару минут все уничтожил!

— Эйлин… — позвала меня подруга. Ее голос был встревоженным. Я перевела на нее взгляд. — Вокруг тебя воздушные вихри.

Я огляделась и поняла, что моя магия снова начинает выходить из-под контроля. Нащупала в кармане накопитель, в который сливала излишки маны в такие моменты, и поняла, что он уже полон. Собственно, все имевшиеся у меня накопители были полны, ведь мне в последнее время часто приходилось нервничать и брать под контроль собственную магию. Новые накопители я еще не успела сделать, хотя искатели уже «подарили» мне несколько заготовок. Ё-ё тоже рядом не было — он спал в одной палате с ректором. Так что ситуация была не из лучших. Но я не дам магии выйти из-под контроля! Не в этот раз…

Я уже решила, что не дам вандалу насладиться делом своих рук. Он хотел, чтобы мы все расстроились? Чтобы я упала в грязь лицом, оправдывалась и стыдливо прятала глаза и слезы? Так вот: магистры не плачут, магистры действуют! И тот, кто это сделал, захлебнется своей злобой! Потому что силы у меня много — через край переливается, заряженных артефактов хватает — и я знаю, как все исправить!

— Эйлин, — снова позвала меня подруга с тревогой в голосе.

— Лайза, иди на ужин. Я скоро тебя догоню.

И, больше не мешкая, взмахнула руками, формируя заклинание уборки. Цветы сметались в одну кучу, утрамбовывались и сжимались в специальные воздушные сети. Осколки ваз и цветочных горшков собирались в единое целое. Пол, стены и потолок очищались от цветочного сока, земли, листьев и лепестков, а отдельное заклинание отфильтровывало в специальный воздушный сосуд цветочный запах, который чуть позже я законсервирую — завтра, несмотря ни на что, он украсит вечер. Сцену, декорации и инструменты, которые тоже были разбиты и разворочены, я привела в порядок заклинанием восстановления.

Даже удивительно, кто умудрился сотворить здесь такой разгром? Уверена, рано или поздно это станет известно, но если оставить все как есть, то вечер будет испорчен, как и впечатление комиссии от академии. А эль Лавалье со спокойной душой сможет сказать, что не зря меня сюда запихнул. Хотя я теперь и не в претензии. Интересно, он приедет