Инкуб не был для меня источником энергии, но когда тебя несут на руках, это очень приятно.

— Дура ты, Лорел, — вздохнул Линтон и покинул мою комнату.

Я уткнулась носом в подушку и разрыдалась.

* * *

Гарри сдержал слово. Он не только выяснил, в какую больницу поместили Гилберта, но и смог попасть в палату.

— Давай, парень, улыбнись Лорел, а то смотри, до чего она фигово выглядит. Извелась вся.

Улыбнуться Гилберт не мог из-за зафиксированной челюсти, зато подмигнул незаплывшим глазом и помахал загипсованной рукой.

— Помолчи немного, — приструнила Гарри жена.

Миссис Мередит Эбале развернула веб-камеру в свою сторону и сухо отчиталась:

— Сделала что могла. В естественный процесс восстановления не вмешивалась, но последствий не будет. Скорее всего, при следующем снимке головы врачей ожидает сюрприз. Над ногой и пальцами на правой руке также поработала.

— Как ты считаешь, его хотели убить?

Гилберт протестующе замычал.

— Полагаю, он хочет сказать, что, если бы его хотели убить, он бы неотложки не дождался, — вклинился Гарри. — А если бы не Мерри, то вряд ли бы смог с прежней ловкостью нажимать на кнопку фотоаппарата.

— Спасибо, — с чувством выдохнула я.

— Ни я, ни моя семья никогда не забудем, что ты сделала для нас.

Лично я считала, что семейство Эбале давно вернуло долг. Конечно, им не приходилось высвобождать меня из рук чокнутого работорговца нелюдями, но я неоднократно обращалась к ним за помощью и в Штатах, и за их пределами.

Мередит пообещала еще зайти к Гилберту и проконтролировать процесс регенерации, а Гарри не только настроил парню веб-камеру, но и помог запустить чат.

«А я уже билет взял…» — написал Гил левой рукой. Ей досталось не так сильно, как правой, но все равно на два пальца наложили гипс. Глядя на то, как парень медленно тычет в кнопки, я пообещала себе найти урода, напавшего на него.

— Ничего, Гилберт, ты еще сваришь мне устричный суп. Показать, чем я сейчас занимаюсь?

Парень едва заметно кивнул. Я похвасталась тканевыми цветочками и ковриком из помпонов. Но больше всего фотографа заинтересовало кресло. При виде его он начал стучать загипсованной рукой по одеялу.

— Хочешь поснимать меня в нем? — догадалась я.

В ответ Гклберт закивал активнее и попытался приподняться — не иначе как желал изобразить позу, в которой жаждал меня запечатлеть. Чтобы осуществить маневр, он ухватился за свисающую сверху треугольную перекладину.

— Ты что творишь! А ну лег обратно!

Гилберт повалился на постель, но не из-за того что послушался, а просто не мог удержаться самостоятельно.

— Отдыхай. Я завтра еще позвоню.

Дождавшись кивка, я отключила веб-камеру. Время близилось к вечеру. По-хорошему следовало одеться и спуститься вниз, чтобы проверить, что успели за сегодня ребята, но не было сил даже на то, чтобы убрать рукоделие и компьютер с кровати. Переставив их в ноги, закуталась в одеяло. Я уже оставила бесплодные попытки согреться с помощью одежды, холод шел изнутри. Его не прогоняли ни горячий чай, ни ванна.

* * *

В последующие дни я разрывалась между ремонтом, творчеством и Гилбертом. Фотографу удалось очаровать персонал, и теперь он мог переписываться со мной столько, сколько позволяло самочувствие. Когда Гил уставал печатать, я брала ноут в руки и проводила для него экскурсии по замку, показывала, как продвигался ремонт. Рабочие относились к моей затее с пониманием. Один Линтон ворчал, что всех отвлекаем, а о реалити-шоу в контракте не было ни слова. Я в свою очередь от лица Гилберта пообещала ему профессиональные фото установленной подсветки для резюме, и инкуб растаял.

Несмотря на то что выздоровление Гилберта и ремонт шли полным ходом, я с каждым днем чувствовала себя все хуже. Вязаное платье и джемпер не спасали от холода. Мерзли уши, нос, а пальцы не могли согреть даже шерстяные перчатки.

Деликатный стук в дверь заставил разлепить веки. Кого еще принесло? Если это один из рабочих или озабоченный вопросом моего питания Линтон, я найду силы спустить доброхота с лестницы.

Стук повторился.

— Никого нет дома, — проворчала я, догадавшись, кто же такой настойчивый решил меня навестить. И чего ему в Лондоне не сиделось? Ауру Брайна я могла узнать и с закрытыми глазами.

Оборотень решительно вошел в спальню и, не поздоровавшись, подошел к кровати.

— Простуда? Грипп? Обострение идиотизма?

— Спроси у Линтона. Он же тебя вызвал. Эй! Ты чего удумал?

— Раздеваюсь.

— Вижу, — сглотнула я, поскольку оборотень снял не только пиджак, но и приступил к расстегиванию рубашки. — Слушай, у меня не то настроение.

Брайн молча разделся до трусов и потянул на себя одеяло. В обычной ситуации он бы так легко желаемое не добыл, но сейчас я была слишком слаба.

— Кончай выделываться, — прорычал оборотень, когда я поползла на другой край кровати. — Или и тебя раздену.

— А что, не будешь? — тут же замерла я.

Вместо ответа он растянулся рядом и, обняв меня за талию, накрыл нас обоих одеялом.

— Брайн, ты же меня хочешь.

— Я в курсе, — послышался тихий смешок.

— Тогда зачем?

— Потому что я джентльмен. Я не стану принуждать тебя, хотя уверен, что твое голодное тело сейчас бы польстилось и на мистера Вольфа.

— Скажешь тоже.

— Лучше помолчим, подумаем…

— О чем?

— О расчетах. И о падениях акций «Другого мира».

— Не особо вдохновляющие мысли, — хмыкнула я.

— Поверь, последнее, что мне сейчас нужно, — это вдохновение.

Я поерзала на постели и почувствовала, что вдохновлять Брайна не стоило. Он был и так готов на подвиги. Вот только я была не совсем подходящей партнершей. Еще бы понять, что со мной происходило. Несмотря на недостаток энергии, я не могла и представить, что стану питаться другими мужчинами.

— Что с тобой, Лорел? — Брайн погладил меня по голове.

— Была бы человеком, сочла бы, что анорексия.

— Это еще как? — опешил оборотень.

— Есть надо, а не хочется, — пробормотала я.

— И давно не хочется? — насторожился он.

— А Линтон разве не доложил?

— Он сообщил только, что ты неважно себя чувствуешь.

— И ты сразу же примчался? — разомлела я.

— Я же предупреждал, что приеду сегодня. Чем ты слушала?

— Не помню такого. Я что-то стала совсем рассеянной. — Из груди вырвался тяжелый вздох.