Нам кажется, что те, кто обделен, прикладывают больше усилий, они более упорные, мужественные и волевые. В исследовании, где подбирали кандидатов на вымышленную работу, оказалось, что неудачливые соискатели кажутся нам физически более привлекательными, чем их успешные конкуренты{355}. Наша любовь к тем, кто испытывает трудности, коренится очень глубоко. Насколько глубоко, продемонстрировал психолог Скотт Эллисон вместе с коллегами в исследовании, проведенном в 2008 г.{356} Ученые использовали простую анимацию длительностью 15 секунд, на которой два круга двигались вдоль горизонтальной линии с выпуклостью посередине, образующей что-то вроде холмика. Светло-серый кружок двигался слева направо с постоянной скоростью. Темный кружок заметно замедлялся, когда наталкивался на холмик, как будто ему тяжело подняться вверх по склону. Этого небольшого различия оказалось достаточно, чтобы вызвать у зрителя сочувствие к тому, кому приходится тяжело. На вопрос, как они относятся к каждому из кругов, люди говорили, что темный им симпатичнее, чем светлый.

Окончательно вопрос был прояснен с помощью другой версии этого видео. Там темный кружок не просто испытывал трудности с подъемом, а ему активно препятствовал светлый: он намного быстрее темного поднимался по склону, но на полпути возвращался обратно и спихивал безобидного товарища вниз по склону. Этот ролик вызвал у зрителей сильнейшую реакцию. Эллисон пишет, что они были «заметно взволнованны, когда увидели, что обижают темный кружок, которому трудно подниматься ‹…› После окончания исследования они нам говорили, что такое агрессивное поведение по отношению к слабому совершенно неприемлемо»{357}.

С помощью этих кружков Эллисон выявил ключевые черты, необходимые для того, чтобы стать обаятельным неудачником: вы должны находиться в невыгодном положении, и оно должно быть несправедливым – либо из-за нехватки возможностей, либо из-за злонамеренных действий агрессивного противника. Когда мы чувствуем, что кто-то занял невыгодное положение по своей вине, что у него было все необходимое для достижения успеха, тем не менее он проиграл, мы относимся к таким персонажам даже хуже, чем к обычным неудачникам. Но незаслуженно обделенные пробуждают наше чувство справедливости. Нам хочется, чтобы с лидера сбили спесь, а угнетенный победил. Если говорить о теориях заговора, то непременно найдется сторона, несправедливо попавшая в невыгодное положение.

В главе 2 мы говорили про Эндрю Уэйкфилда, что открытие им связи между вакциной КПК и аутизмом было опровергнуто и его лишили врачебной лицензии. Но на этом история не закончилась. В глазах своих сторонников Уэйкфилд стал героем, пострадавшим в неравной борьбе с мощной коррумпированной системой, которая пыталась его уничтожить. Авторы антипрививочной книги «Эпидемия вакцинации» (Vaccine Epidemic) пишут: «Если вы до сих пор не поняли, разрешите высказаться откровенно. Споры вокруг прививок и аутизма, которые вы наблюдаете в СМИ, – это не научное обсуждение и не серьезное расследование. Это битва, в которой фармакологические корпорации используют грязные методы»{358}.

По контрасту со всей фармакологической промышленностью, имеющей государственную поддержку и миллионы долларов, Уэйкфилд кажется одиноким лучиком света, героическим страдальцем, самоотверженно защищающим интересы родителей. Дженни Маккарти писала в Huffington Post про исследование Уэйкфилда: «Доктор Уэйкфилд сделал то, что, по-моему, должны делать все врачи: он услышал родителей и сообщил об их наблюдениях ‹…› С каких это пор стало преступлением выслушивать родителей и рекомендовать провести дальнейшее изучение вопроса? Насколько я понимаю, с тех пор, как кто-то усомнился в безопасности прививок»{359}. Сторонники Уэйкфилда считают, что его проблемы возникли из-за его добросовестности, что его оклеветали за то, что он проявил мужество, заботясь о пациентах. Сам Уэйкфилд продолжает отстаивать свое мнение о связи аутизма с вакцинацией и заслужил уже даже не одну, а две награды «За смелость в науке» от своих поклонников{360}.

Уэйкфилд не единственный, кого считают героем, пострадавшим в борьбе с коррумпированной системой. Среди отрицателей СПИДа есть мятежный ученый Питер Дюсберг{361}. Будучи молекулярным биологом, он внес значимый вклад в исследования рака и даже стал членом престижной Национальной академии наук США. Однако в конце 1980-х гг. Дюсберг обратил внимание на СПИД, заявив, что сам по себе ВИЧ не опасен. Он утверждал, что СПИД возникает из-за употребления наркотиков («в основном тех, которые используют геи»{362}) или даже из-за антиретровирусной терапии. В биографии на своем сайте Дюсберг изображается как современный Галилей: «С 1987 г. открытия профессора Дюсберга были для медицинского сообщества и фармацевтических компаний как кость в горле. Вместо того чтобы начать научную дискуссию, профессору прекратили [sic!] финансирование дальнейшей проверки его гипотезы»{363}.

У движения за правду о событиях 11 сентября есть свой мятежный герой – ученый Стивен Джонс. В 2005 г. Джонс, который был тогда профессором с пожизненным контрактом в Университете Бригама Янга, взялся утверждать, что крушение башен-близнецов было контролируемым сносом. Когда университет Джонса не поддержал, его сторонники почуяли нечестную игру и предположили, что «администрация Буша своими грязными руками заставила университет "заткнуть" своего профессора»{364}.