– Он все интересуется, кто мы, – хмыкнул Голованов.

– Так давай объясним. Шеф ведь разрешил. В порядке исключения, да?

– Он-то да, а я вот думаю, надо ли? Знаешь что, сходи-ка в машину и позвони шефу, пусть подошлет кого-нибудь к Лукину. Раз братва решила форсировать мочилово, она уже не остановится. А здесь мы еще не закончили.

Демидов кивнул, встал и вышел.

– Вы чего-то хотели сказать, Павел Борисович, да? – как бы прислушался Голованов. – Фамилию, что ли?

– Носов – фамилия, – с трудом выдохнул Мансуров. – Оба – Носовы, отец и сын. Илья Андреич и Григорий Ильич.

– Все верно, гендиректор «Феникса» и начальник его службы безопасности, – кивнул Голованов. – А почем сторговались?.. Да говорите уж, поди, и сумма-то не бог весть какая! Десять? Двадцать кусков? В баксах, разумеется.

Мансуров лишь кивнул.

– Но там же все чисто было! – воскликнул он вдруг. – Собственные же признания!

– Ну да. После беседы племянника с дядюшкой в Петрах. А куда ожерелье девали?

– Не было никакого ожерелья! – искренне испугался Мансуров, и Голованов поверил ему. – Ну ладно, предположим… Наденьте наконец штаны и садитесь к столу, писать будем, – сурово сказал Сева и сам стал рассматривать документы поверженных бандитов.

Филя с Самохой старательно изучали подходы к квартире господина Носова в Весковском переулке.

Охрана была солидная, что естественно в доме, где квадратный метр жилплощади в момент ее сдачи в эксплуатацию зашкаливал за полторы-две тысячи долларов. А у Ильи Андреевича, если судить по словам Юлии Марковны, которая там и бывала неоднократно, и даже удовлетворяла, по ее же словам, некоторые сексуальные потребности хозяина, она состояла из двух спаренных квартир. Поэтому Юлия легко и со знанием дела описала ее интерьер любознательному Филе. Тот просто спросил, а она, как профессиональный архитектор, тут же выложила все, что касалось планировки жилья.

Кабинет, где обычно предпочитал сиживать Илья Андреевич, будучи дома, выходил тремя большими окнами на угол переулка. Так что если глядеть в них на том же уровне, очень подошла бы позиция в доме напротив. И расстояние небольшое, не дальше сотни метров.

Оно бы все так, да вот подъезды этого дома выходили во внутренний двор, принадлежавший, как и все вокруг, Гуманитарному университету, и проход в него был ограничен фигурными железными оградами и многочисленными вахтерами. А скакать через металлические решетки, по мнению Фили, им с Самохой, людям серьезным и взрослым, было несолидно. Зачем, когда имеется в наличии старый и испытанный способ. Этот способ они скоро и применили…

Обе девушки звались Людмилами, но только одна – Люсей, а вторая – Милой. Обе пухленькие хохотушки, при вполне аппетитных формах, обе учились на третьем курсе, изучали архивное дело и намеревались в дальнейшем посвятить ему свои рабочие биографии. Они оказались вовсе не прочь устроить небольшой междусобойчик в комнате их общежития. Так, чтоб не очень громко и не привлекать к себе излишнего внимания сторожих и подруг. Условия устраивали всех без исключения. И к означенному времени кавалеры с сумками, полными питья и закусок, подошли к ближайшей вахте. Представились родственниками девушек, подкрепили свою уверенность крупной купюрой и получили наконец доступ во внутренний двор.

Пока Самоха занимался приготовлением ужина и старательно показывал Миле, что он от нее просто без ума, Люся все переживала по поводу непонятной задержки Фили, на которого сама положила глаз. Самоха ее успокаивал: наверняка встретил кого-нибудь знакомого, он ведь часто бывает в этом районе, и при этом всячески развлекал девушек байками из развеселой своей жизни.

Филя же тем временем тщательно исследовал возможности и подходы к соседнему дому, из которого и предполагалось им вести наблюдение за квартирой господина Носова. Тут подъезды, слава богу, не охранялись, ни тебе консьержек с их любопытными глазами и вопросами, ни лишних замков, ни прочих архисложностей. Очень скоро ему удалось выбраться на крышу этого дома, и теперь окна кабинета Ильи Андреевича находились от него на расстоянии, вполне достижимом для полета стрелки, выпущенной из арбалета. Что и требовалось узнать. Необходимое оружие и техника, предназначенная для прослушивания, была у Фили с собой, но пока пользоваться ею было рано: слишком светло еще на улице. Надо, чтоб хотя бы немного стемнело. И вообще, стрелять лучше все-таки не с крыши, то есть под углом к плоскости окон, а с лестничной площадки. И тут нашелся удобный вариант. Окна, конечно, были на зиму закрыты и заклеены, это он уже видел. Но можно ведь надеть спецовку, открыть окно, а потом заклеить его заново. Времени уйдет немного. Вот только девочек придется на короткое время отключить, чтоб не помешали своим любопытством. А теперь надо и поторопиться, поди исстрадалась уж Люсенька! Ведь где неоправданное страдание, там и до опасного подозрения легко скатиться…

Но пока Филя возвращался, успел придумать повод, как, не обижая подруг, покинуть их на время, чтобы возвращение было потом вдвойне приятным.

– Ты даже не представляешь! – воскликнул он, входя в комнату девушек. – Знаешь, кого я встретил только что?

– Ну? – обрадовался его приходу Самоха.

– Василия Егоровича! – выпалил Филя.

– Кого? – изумился было Самоха, но сообразил и тоже воскликнул: – Да быть того не может! Он же в Питере живет!

– Жил, – подтвердил Филя. – А теперь тут, в соседнем доме. Мы сегодня же просто обязаны заскочить к нему хотя бы на пяток минут. Девочки нас поймут и простят. Всего пяток минут – туда и обратно! Я не смог не пообещать… Не мог же и я профессора пригласить к нам, сюда, верно? Что он о Люсеньке подумает? Я уж не говорю про Милу!

– Ну разве что на пять минут, – согласился через силу Самоха. – Вы позволите? Не обидитесь? Сто лет человека не видели! Надо же!..

Чуть позже, выбрав момент, он спросил у Фили, кто такой этот Василий Егорович – чтоб обоим врать грамотно.

– Да придумай чего хочешь, – отмахнулся Филя. – Какая разница! Главное, что он – профессор и проживает в профессорском доме. Давай сбегаем через часок, я там уже все присмотрел. Будем работать из окна шестого этажа, с площадки.

Девочки оказались голодными в самом прямом смысле слова и накинулись на вкусно поджаренную ветчину с такой страстью, что от обильной пищи с небольшими дозами спиртного быстро захмелели. После чего совсем, оказывается, не стеснительная Мила ловко переместилась на свою кровать, куда утащила и Самоху, предварительно отгородив себе пространство спинками стульев. Николай улыбался и не особенно сопротивлялся.

«Эх, где наша не пропадала!» – мысленно воскликнул Филя и отдал себя также в полное распоряжение Люси, уже разгоряченной жарким шепотом и отдельными натуралистическими восклицаниями подруги…

Потом девушки захотели малость передохнуть, а гости поняли, что самое время заняться и собственными неотложными делами.