Когда время пришло, я знала, что услышу его имя, имя моего сына, довольно и прошептать его, будто кто-то молится. Оно придет ко мне, когда будет нужно.

– Орест, – прошептала я в такую ночь и удалилась в тени. – Орест, – повторила я, отпуская отзвук по коридору.

Увидела, как двое стражников забегали туда и сюда, призвали еще одного, друга моего сына, тот заметался, стал проверять двери и закоулки.

Я ждала, пока он не ушел, и затем зашептала одному из стражников.

– Скажи Оресту, что я его мать. Он должен выйти один в коридор. Пусть будет один.

Стражник будто собрался удрать, но затем замер.

– Повтори, – произнес он тихо, повесив голову.

– Скажи Оресту, чтоб вышел один, – сказала я.

– Сейчас? – спросил он.

– Скоро. Пусть Орест выйдет скоро.

– Ты намерена причинить ему вред?

– Нет, я не намерена причинить ему вред.

Когда пришли вести, что Диноса убили, Эгиста взяли в плен, их войска разбили наголову, а Леандр с армией возвращается к дворцу, Электра поселилась в комнате у матери, в угол поставила ложе для Ианты. В те дни, когда Орест ел с ними, его поражало, что сестра обращается со слугами в точности так же, как в свое время мать. Сам голос Электры, похожий на материн, словно бы подчеркивал, что она тут при власти, даже когда было ясно, что она глубоко озабочена чем-то еще. Иногда почти не имело значения, что именно она говорила.

Оресту это оказалось едва ли не утешительным, поскольку ему самому мало что было сказать. Ианта вообще не разговаривала: мягко вперялась вдаль, будто само понятие речи было ей чуждо – ненужное отвлечение.

После убийства матери Электра к Оресту в комнату не пришла. Когда он в тот день вернулся к себе – услышал, как она орет в коридоре. Счел в некий миг, что сестра придет с ним поговорить, посидеть на его постели, утешить его, похвалить, расспросить в подробностях о том, что случилось. Но она целиком заняла себя тем, чтобы всех стражников матери застали врасплох и удавили или зарубили насмерть, а затем – чтобы стражников, в чьей верности были сомнения, упрятали в темницу.

В тот вечер Орест ел один, у себя. После ужина поспал. Затем проснулся и вышел в коридор, увидел, что его стражника нет. Походив туда и сюда, отмечая стоявших на своих постах, он ощутил непреодолимое желание, чтобы кто-нибудь из них зашел к нему в комнату. Поразмыслил над знаками, которые давал им по ночам Эгист, и стражники шли за ним следом в какую-нибудь комнату. При мерцающем свете факелов на стенах Орест внимательно присматривался к каждому, шагая мимо, но все они вели себя как обычно – делали вид, что не замечают его.

В постели он подумал о том, что скоро вернется Леандр. Размышлял о том, что Леандр потерял всю семью, кроме сестры. И хотя весть о том, что случилось с Диносом, Эгистом и их армией, добралась во дворец, вряд ли, думал Орест, посыльные двигались в обратную сторону. Размышлял, знает ли Леандр, что у него больше нет родни, не считая Ианты, – как и у него, Ореста, нет никого, кроме Электры.

Когда они останутся наедине, он расскажет Леандру, как нашел тела, как прикончил мать, которая заказала эти убийства. То, что он совершил, думал Орест, сблизит их с Леандром, как сблизились Электра с Иантой. Эти две и вправду стали неразлучны – в точности как они с Леандром в последние месяцы после смерти Митра ни на миг не покидали друг друга. Он вообразил комнату матери ночью, вообразил Ианту во всей ее чужеродной красоте, как она перебралась к его сестре, – так Леандр был рядом с ним в темноте. Стоило ему подумать об этом – и его желание увидеть Леандра, быть рядом с ним среди ночи сделалось нестерпимым и длилось до утра, начало переполнять его дни, и он ждал возвращения друга.

* * *

Однажды утром он зашел к сестре в комнату и обнаружил, что Электра взбудоражена. Ианта спокойно наблюдала, а сестра сказала, что их матери от Леандра пришло сообщение – в виде военного приказа. Леандр сказал, что требует места, где он сможет держать узников, и пусть двенадцать старейшин соберутся – и без их согласия чтобы никаких действий, пока он не явится со своей армией. А еще он сказал, пусть уведомят его семью, что он скоро вернется домой.

– Как тут понять, что́ сказать, – заявила Электра. – Я не могу слать ему сообщение и уведомлять, что́ случилось с его родней, потому что он запретил посыльному разглашать, где Леандр находится. И разумеется, я не могу доложить ему о гибели своей матери. Его сообщение намекает, что он располагает властью, но в этом дворце власть – наша.

Оресту хотелось сказать, что ни она, ни кто другой в этом дворце власти не имеет. Их защищала кое-какая стража, но вести о поражении армии распространялись, и Орест не был уверен, что эта стража им все еще полностью верна.

– Правильно ли я понимаю, – нетерпеливо спросила Электра, – что ты со мной согласен?

– Велика ли армия у Леандра? – спросил Орест.

– Не знаю, – отозвалась Электра.

– А наша армия?

– У нас нет армии. Последняя пошла за Диносом. Но у нас есть дворец, хорошо охраняемый преданными мне людьми.

– Преданными тебе?

– Нам. Нам обоим.

– Ты уверена, что Леандр действительно ведет армию?

– Мне так сказали. Он вел победоносную армию – или же выжил среди тех, кто ее вел. Говорили мне и что Эгист – его узник. И я пригляжу, чтобы с Эгистом, когда он окажется здесь, тут же разобрались.

Орест глянул на Ианту, та отбросила волосы со лба и переводила взгляд то на него, то на сестру, будто намекая, что у нее хлопоты поважнее, чем у них обоих. Орест осознал: ей придется сказать брату, что́ случилось со всей остальной семьей.

* * *

Армия пришла ночью. Первым делом Леандр окружил дворец. Затем потребовал встречи с Клитемнестрой и старейшинами. Получив это послание, Электра призвала Ореста к себе.

– Я ему не ответила, – сказала она.

Ианта в углу укрылась одеялом.

– Предлагаю впустить Леандра во дворец незамедлительно, – сказал Орест.

– На каких условиях? – спросила Электра.

– Он мой друг и брат Ианты.

– Он вождь армии, – сказала Электра.

– Электра, – проговорил он, – он придет, невзирая на то, разрешим мы ему или нет. Сопротивляться ему бессмысленно.

– Ты бросаешь меня? – спросила она. Орест не ответил. – Его посыльный ждет у двери, – продолжила Электра. Голос ее был тих от подавленной ярости. – Леандра мы пригласим от твоего имени.

Орест с сестрой отправились к дверям дворца и приказали их открыть. Снаружи Леандра окружали его сторонники. Из-за криков и ликования никто не услышал, когда Орест сказал, что приглашает Леандра внутрь.

– Войди один, – сказал Орест.