И вскоре эта процессия вошла в город. И Маруф ехал впереди, и он был в тысячу раз блистательнее царя.

И это было так красиво и так чудесно, что никто не мог вспомнить, видел ли он когда-нибудь в своей жизни что-то подобное, слышал ли о таковом. И купец Али также увидел Маруфа в этом необычном виде, и он сказал себе: «Понятно. Это он задумал что-то с принцессой, женою своей, чтобы посмеяться над царем». И он подошел к Маруфу, сумел добраться до него, несмотря на окружившую его толпу, и сказал ему, но так, чтобы его мог понять только он один:

— Добро пожаловать, о шейх удачливых пройдох и самых искусных мошенников! Что все это значит? Но клянусь Аллахом, ты заслуживаешь всего того, что с тобою происходит благодаря милости Всевышнего, о друг мой! Да будет так! Будь счастлив и пусть Аллах приумножит твои уловки и хитрости!

А Маруф расхохотался и назначил другу своему встречу на следующий день.

И Маруф прибыл вместе с царем во дворец и вошел в него, чтобы сесть во всей своей славе на трон, воздвигнутый для него в большой зале для аудиенций. И он приказал заполнить всю царскую сокровищницу, ее сундуки и сосуды, золотом, драгоценными камнями, жемчугом и прочими ценностями, а также тюками с дорогими тканями. И этот приказ его был тотчас же выполнен, а Маруф начал открывать один за другим сундуки, распаковывать тюки, раздавать собственноручно чудесные ткани, жемчуг и драгоценности вельможам дворца и их женам и щедро одаривать членов дивана и купцов, которых он знал, и великих, и незначительных. И, несмотря на возражения царя, который видел, как эти драгоценности исчезают, как вода в решете, Маруф не унимался, пока не раздал весь груз своего каравана. Ибо самое меньшее, что он давал, была горсть или две золота, изумрудов, жемчуга или рубинов. И он щедро разбрасывал их направо и налево, в то время как царь ужасно страдал, и морщился, словно от боли, и восклицал при каждом подарке:

— Довольно, о сын мой, достаточно! Тебе стоит остановиться!

Однако Маруф каждый раз улыбался и отвечал:

— Клянусь твоей жизнью! Не бойся! Ведь то, что у меня есть, неисчерпаемо!

Тем временем прибыл визирь и объявил царю, что сокровищница теперь заполнена доверху и что туда уже ничего нельзя положить.

И царь сказал ему:

— Хорошо. Тогда выбери другую комнату и заполни ее, как и предыдущую!

И Маруф, не глядя на визиря, сказал ему:

— Тебе позволено! — и добавил: — И ты заполнишь так и третью комнату, а затем и четвертую. И если царь не возражает, я также смогу заполнить все залы дворца тем, что для меня не имеет цены.

И царь больше не знал, происходит ли все это во сне или наяву. И он был на грани удивления. И визирь вышел, чтобы заполнить одну или две новые комнаты сокровищами, привезенными Маруфом. Что же касается самого Маруфа, то, как только эти предварительные дела были закончены и он таким образом доказал, что в состоянии выполнить все обещанное и даже более того, он прекратил раздавать сокровища и вернулся к молодой жене своей. И принцесса, как только увидела его, подошла к нему, и глаза ее были полны радости. И она поцеловала его руку и сказала:

— Несомненно, о сын моего дяди, ты хотел позабавиться на мой счет, посмеяться надо мною или, возможно, испытать мою к тебе привязанность, когда рассказал мне историю твоей прошлой бедности и несчастий с твоей злосчастной женой Фатимой по прозвищу Коровья Лепешка. Но я благодарю Всевышнего, Который помешал мне вести себя по отношению к тебе, о господин мой, иначе.

И Маруф обнял и поцеловал ее, ответил ей должным образом и подарил ей великолепное платье и ожерелье из десяти ниток жемчуга, и каждая из сорока прекрасных его жемчужин была размером с голубиное яйцо, и он подарил ей также браслеты для запястий и лодыжек. И принцесса, увидав все эти прекрасные вещи, ощутила небывалое удовольствие и воскликнула:

— О! Я сохраню это красивое платье и эти украшения и буду надевать их только по праздникам!

А Маруф улыбнулся и сказал:

— О моя дорогая, не беспокойся об этом! Я буду дарить тебе новые платья и новые украшения каждый день, пока твои шкафы для платьев не переполнятся, а сундуки для украшений не заполнятся до краев.

И после сказанного они занимались своими обычными делами до самого утра.

Однако не успел Маруф откинуть москитную сетку, как услышал голос царя, просившего позволения войти. И он поспешил открыть ему, и он увидел его расстроенным, испуганным, с желтым лицом. И Маруф заставил его войти и с предосторожностями усадил на диван. А принцесса, весьма тронутая этим неожиданным визитом и видом отца своего, встала и поспешила окропить его розовой водою, чтобы успокоить его и заставить снова обрести дар речи. И когда он наконец смог прийти в себя, то сказал Маруфу:

— О сын мой, увы, я принес плохие новости! Однако я должен сообщить их вам, чтобы вы были предупреждены о несчастье, которое может нас постигнуть! Ах! Стоит ли мне об этом говорить или нет?

И Маруф ответил ему:

— Безусловно, это необходимо!

И тогда царь сказал:

— Знай же, о сын мой, что слуги мои и стражники мои на грани замешательства, они пришли ко мне минуту назад, чтобы объявить, что твои две тысячи мамелюков, караванщиков, верблюдов и мулов исчезли этой ночью, так что никто не смог сказать, какой дорогой они пошли, и ни малейших следов их обнаружено не было. Птица, которая слетает с ветки, оставляет больше следов, чем этот караван оставил на пути своем. И теперь, поскольку эта потеря для тебя — потеря безвозвратная, я совершенно ошеломлен.

А Маруф, услыхав эти слова царя, вдруг засмеялся и ответил:

— О дядя, успокой ум свой! Потеря или исчезновение моих караванщиков и моих животных для меня не важнее, чем потеря капли воды из моря, потому что сегодня, как и завтра, и послезавтра, и в другие дни, я смогу по своему желанию иметь больше караванщиков и вьючных животных с их грузом, чем может вместить весь город Хотан. Так что можешь успокоить душу свою. А утром давай пойдем в хаммам!

И царь, более удивленный, чем когда-либо, вышел из комнаты Маруфа, и он позвал визиря своего, рассказал ему, что только что