– Ты была права, Кэт! Доминик Готье, действительно, может стать следующим носителем! И она согласна на все условия. Правда сейчас она так накачена лекарствами, что, скорее всего, думает, будто я была её галлюцинацией. – Мама немного нервно рассмеялась. – Я телепортитрую её сюда завтра. Когда она немного придёт в себя и ещё раз подтвердит наши договорённости. Налей мне чашку чая, пожалуйста. Только покрепче и послаще.

Я принялась ухаживать за мамой, попутно предложив ей кроме чая, ещё и поужинать. Но внезапно она схватилась за голову и совсем жалобно запричитала:

– Ой, ой, ой, только не это!

– Что случилось? – Я взволнованно присела перед ней на корточки и заглянула в глаза.

– Дар только что решил посмотреть судьбу Доминик. И оказалось, что у неё нет будущего. Сегодня ночью она должна умереть.

Я побледнела, чувствуя, как земля уходит из-под ног и ухватилась за край стола. Меня реально качало, голова противно кружилась. Мне было жаль Доминик, мне было жаль всех нас. И у меня больше не было никаких других вариантов.

Мамин взгляд продолжал лихорадочно бегать, как будто она смотрела довольно страшное кино и не имела возможности его выключить. Наконец она в бессилии опустила свою голову на сложенные на столе руки и затихла.

Я обняла её сзади, не зная, что ещё сделать и тем более сказать.

Но вдруг она снова встрепенулась, вероятно, увидев что-то ещё.

– Не может быть, – выдохнула она, прикрыв рот ладошкой. – Господи, Кэт, этого просто не может быть!

– Что? Что такое, мам? – взволновано затрясла я её за плечо.

– Дар заявил, что он «прошляпил» ещё одну Меняющую Судьбы! – Она как-то странно посмотрела мне в глаза, и я мгновенно ощутила бегущие по спине мурашки. – Он говорит о тебе, Кэт! Ты унаследовала эту способность от матери! Только с обратным эффектом! И отправив меня к Доминик, ты изменила её судьбу к лучшему!

Неслучайные встречи

Остаток вечера мы провели за разговорами, немного тревожными, но по большей части всё-таки радостными. Ведь порадоваться, действительно, было чему. Нам всем просто невероятно, сказочно повезло. Завтра мама доставит к нам Доминик и передаст ей Дар. И мы сможем пожить спокойной жизнью без страха, приступов и неопределённости. Да, у нашей стабильности был срок. Двенадцать лет. Но это лучше, чем ничего. Надо быть благодарными.

Мама с каким-то девчоночьим смущением призналась, что надеется после передачи Дара ответить на чувства доктора Тейлора.

– Он ужасно похож на мою первую и роковую любовь, – возбуждённо щебетала она. – Сходство просто невероятное! Именно поэтому я позволяю ему бывать у нас чаще, чем кому бы то ни было. Раньше мне просто виделось в этом что-то символическое, но сейчас, когда всё изменилось… – Её глаза мечтательно затуманились. – Конечно, я буду с ним честна и расскажу, что моё время ограничено. Он всегда сможет от меня отказаться.

С улыбкой глядя на мою раскрасневшуюся от волнения «русалку», на её горящие огнём чуть раскосые глаза, я отчётливо понимала, что у доктора Тейлора на то, чтобы отказаться, нет ни единого шанса…

Я же в свою очередь никак не могла поверить в то, что обладаю такой способностью, как менять судьбы людей. Но мама подтвердила это ещё на одном примере, произнеся:

– Тот, кого ты знаешь под именем Встречающий, тоже не должен был вернуться из Лабиринта. Ему предстояло отправиться в мир… иной. Но теперь, благодаря тебе, мы все получим ещё одного Великого Сказочника.

Сквозь слипающиеся от непреодолимого желания спать глаза я ещё раз счастливо улыбнулась.

Мой дорогой Встречающий, где бы ты ни был, я желаю тебе всего самого хорошего!

Я проснулась под привычную мелодию, но с трудом осознала, что это звонит мой будильник и пора вставать в школу. Было что-то нереальное в этой обыденности после всего, что произошло со мной за последнее время. Отбросив одеяло, я полежала ещё некоторое время, чтобы по своему обыкновению представить, что готовит мне день грядущий. Представленная картина мне не понравилась и мгновенно испортила настроение. Да, в школу идти однозначно не хотелось.

Взглянув на экран мобильника, чтобы определить, сколько минут я могу себе ещё позволить на то, чтобы поваляться, я с удивлением обнаружила большое количество непрочитанных сообщений и даже парочку пропущенных вызовов.

Все они были от Криса.

Сердце сладко ёкнуло, а губы сами собой расплылись в счастливую улыбку. Я поспешно окунулась в волнительно-прекрасные, нежные и безумно романтические послания. Крис уже этим вечером звал меня на свидание, интересовался, куда бы я хотела пойти, и предлагал свои идеи. Чувствовалось в его словах и лёгкое беспокойство от того, что я никак не отреагировала на многочисленные сообщения. Пропущенные звонки только подтверждали мою теорию. Наши отношения были ещё слишком хрупкие, и моему парню можно было простить его совершенно напрасные сомнения.

Моему парню…

От одних только этих слов голову сносило напрочь, и я забывала дышать.

Я тут же торопливо набрала текст сообщения, объясняя, что весь вечер была занята неотложными делами и не отвечала только поэтому. И да, сегодня вечером я готова пойти куда угодно, главное, чтобы с ним. Это было удивительно, но я не хотела и не собиралась сдерживать себя в эмоциях, говорила то, что чувствовала, открыто и без ужимок.

Добавив ещё парочку приятностей для своего «мушкетёра», я наконец подскочила с кровати и начала торопливо собираться.

Время в школе пролетело на удивление быстро, хотя и скучно. Перед началом первого урока Крис неожиданно прислал сообщение, что сегодня на занятиях его не будет, но он постарается встретить меня по дороге домой. Это было немного странно, но он также обещал объяснить мне всё при встрече, и я успокоилась.

Луиза вела себя предсказуемо. Она пересела на две парты от меня и усиленно делала вид, что мы не знакомы. Впрочем, я не имела ничего против такой тактики. Мы больше не были и не могли быть подругами. Это был неприятный, но упрямый факт.

После уроков я торопливо запихала ненужные учебники в шкафчик и уже собралась идти к выходу, как вдруг услышала обрывок фразы одного из приспешников Джастина. Он прошёл мимо меня с ещё одним головорезом и сквозь собственные ухмылки и весьма бурную жестикуляцию пробасил: «Ну, эту белобрысую… Миллер! Пошли, поржём!» И удаляясь, они оба раскатисто загоготали на весь школьный коридор.

Я прислонилась к стене и нахмурилась. Вся эта сцена говорила о каких-то планируемых Джастином гадостях. Сейчас он и его свита покинут школу, отойдут на приличное расстояние и где-то там дождутся Луизу. В лучшем случае наговорят ей мерзостей. Но что, если не только?

В общем-то, это было уже не моё дело, но, может, стоит хотя бы предупредить? Правда, зная Луизу и её вздорный характер, есть вероятность, что она и слушать не станет.