– Ух, ты! Надо же как заговорил? А-ну, давай, колись, что там у тебя с Асей?

– Ничего.

Юра и сам ощутил собственное смущение, и Макс не мог его не почувствовать.

– Ты что, влюбился?

– Ну, не влюбился… У тебя что, машина новая?

– Новая. Старую со всех сторон засветили… – Макс поднял голову, глянул на темное небо. – Дождь начинается.

Он сел в свой джип, заехал во двор, но выходить не стал. Юра закрыл ворота, забрался к нему в машину.

– Меня менты на камеру сняли, когда я за Асей ехал. Знают они, что я за ней следил. Знают, но доказательств нет. Мурыжили они меня, про Асю спрашивали, про деньги, все такое. Помурыжили и отпустили. Ощущение появилось, что они меня под колпак взяли. Я даже маячок у себя под бампером нашел. Следят за мной менты. Поэтому новую машину взял, она без маячков. Ночью к тебе поехал, чтобы «хвоста» не привести… Я так понял, ты с Асей тут не скучаешь? – усмехнулся Макс.

– Не твое дело.

– Ну, ты даешь, брат! Как это не мое? Меня твои дела с ней касаются в первую очередь. Меня же менты первого закроют, если найдут ее здесь.

– Не закроют.

– Ты уверен? – Макс глянул на старшего брата с надеждой.

– Я у нее дома в Битово был, а потом сюда ее забрал. Она здесь по собственному желанию.

– А она это подтвердит?

– Думаю, что да.

– Индюк тоже думал…

– За словами следи.

– Извини… У вас что, серьезно?

– Надеюсь… У тебя как?

– Да никак… Ты думаешь, как менты до меня добрались? Спалили меня менты, когда я в танк за камнями полез. Татуировка у Сошникова была, танк там изображен. Танк на столе с высокими ножками. Я подумал, что стол – это пьедестал в парке Победы, ну, а танк – это танк. И полез в него. А там ничего. Ничего, кроме статьи за вандализм…

– Может, плохо искал?

– Да нет, не мог там Сошников ничего спрятать. Не имелось у него в девяносто седьмом году таких возможностей, какие у меня есть сейчас. Не было у него автогена, чтобы срезать люк. Да и не срезался люк…

– Зато у него в девяносто седьмом году был друг, к которому он меня вез, но не довез, – мрачно усмехнулся Юра.

– Друг?! – озадаченно посмотрел на него Макс.

– Для тех, кто еще не вылез из танка, объясняю, друг у Сошникова был армейский. Он к нему в Москву из своего Серпухова ехал, спрятаться у него хотел. Может, и спрятался, но без меня.

– Ну да, говорил ты мне про этого друга. Но как мы его тогда могли найти?.. А сейчас можем, потому что мы знаем, кто сдернул у тебя деньги… Надо по Сошникову все пробить, узнать, что за друг у него в армии был…

– Я думал, ты уже работаешь по этой теме?

– Не работаю. А может, и не буду пока работать. Пока все не уляжется, не буду. А куда спешить? Пятнадцать лет эти бриллианты никто не трогает, и еще столько же не тронет… Главное, чтобы Асю не нашли. Главное, чтобы у тебя на мази с ней все было…

– На мази все будет.

– Так, погоди, а кто к кому подмазывался, ты к ней или она к тебе?

– Какая тебе разница?

– Ну, если она, то подозрительно это. Бабы – народ коварный.

– Коварный, – не стал спорить Юра.

– Может, она нарочно подмазывается, чтобы тебя кинуть? Ты нюх потеряешь, а она сбежит.

– Куда?

– Да некуда… Менты ее не по-детски ищут. Надо ей сказать, что за нее всерьез взялись. В федеральном розыске она, по обвинению в убийстве.

– Вот и я говорю, что некуда ей деваться. А здесь она в безопасности. Со мной она жить хочет, хозяйством заниматься…

– Насчет хозяйства на нее не рассчитывай. Это ты у нас вдруг ударным мичуринцем стал, а ей это твоя колхозная романтика даром не нужна. Она баба городская, и деревня для нее – это дача, не более того. Цветочки сажать, природой восхищаться, шашлыки под красное вино, все такое. Коровам она хвосты крутить не будет, и не надейся…

– Много ты знаешь, – угрюмо глянул на брата Юра.

Он знал, что Ася была его любовницей, и уже ревновал ее к нему.

– Что знаю, того не было, – проницательно глянув на него, сказал Макс. – А коровам хвосты крутить ей не надо. Я тебе дивиденды отстегивать буду.

– Какие дивиденды? – не понял Юра.

– Мы же говорили, что я четыре лимона по прибыльным проектам расфасую. Сначала их отмою, потом инвестирую в проекты, а дивиденды с твоей доли тебе на счет сбрасывать буду…

– Может, ты мне просто половину отстегнешь?

Еще совсем недавно деньги мало волновали Павельева-старшего, но в его жизни появилась Ася, которую он должен был содержать если не по высшему разряду, то уж по первому точно.

– Мы же договорились, что я деньги в дело вложу, – недовольно глянул на брата Макс.

– Ну, свою половину и вложи.

– Деньги работать должны, прибыль приносить, – занервничал Макс.

– Ты же сам сказал, что Ася не будет коровам хвосты крутить…

– И поэтому тебе нужно два лимона?

– Половина мне нужна…

– А если менты? Если тебя вдруг накроют? Если деньги найдут?.. А у меня бабки в безопасности будут. И ты станешь получать с них прибыль…

– И Ася должна ее получать. Если со мной вдруг что-то случится.

– А что с тобой может случиться?

– Ну, мало ли что… Деньги пусть остаются у тебя, но ты мне должен пообещать, что позаботишься об Асе, если со мной вдруг что-то случится.

– Я смотрю, ты крепко влип, Юра… Хорошо, я позабочусь об Асе.

– А полезешь к ней в постель, я тебя убью! – со злобой неумолимого ревнивца глянул на брата Павельев-старший.

– Браво! Бурные аплодисменты! – натянуто засмеялся Макс. – Я смотрю, личная жизнь у тебя налаживается!

– Да, и я хочу, чтобы ты относился к Асе с уважением.

– Я тебя уважаю, брат. И к твоей личной жизни буду относиться с уважением. Пошли, посмотрю на твою личную жизнь. Как она там, уже проснулась?

Асю они застали на кухне, она готовила завтрак, что было как нельзя кстати.

Тульская область, Октябрьский район, деревня Плуговая… Далеко забрался от Москвы Юрий Олегович, брат Павельева, но ведь его могло занести куда-нибудь и за Урал, а так всего несколько часов, и они уже на месте.

– Смотри, остановился! – Шульгин пальцем показал на старенький зеленый «Ниссан», что шел впереди них все время, пока они ехали сюда из райцентра.

Казалось бы, ничего особенного – такую машину запросто мог позволить себе деревенский житель. Но «Ниссан» миновал деревню, проехал мимо павельевского дома и остановился в нескольких метрах от дальней стороны забора.