— Не ври. О чем вы говорили с Луизой?

— Обсуждали погребальные обряды, — не дрогнув, холодно ответила я.

— Не надо так, Танит. Не хочешь отвечать — так и скажи, — расстроился Лютик. Сердце от его несчастного вида словно резало ножом, но прояви я хоть каплю слабости, и все станет только хуже. Как только мы оказались в Цитадели, вампир и так почему-то решил, что мое согласие только вопрос времени, а жалость или хорошее отношение и вовсе примет за желаемое. Нужно покончить с этим раз и навсегда, иначе скоро я сойду с ума и сдамся, лишь бы не видеть больше этого несчастного взгляда.

— Так я серьезно. До сих пор в толк не возьму, куда ты девал тела своих жертв на железной дороге. Крематория там нет, на костре незаметно труп не сжечь — дым привлек бы лишнее внимание. Значит, ты либо хоронил их по старинке в гробах, либо разрезал на части и просто закапывал, не слушая мольбы и возражения, — безжалостно пояснила я.

Лицо Лютика дрогнуло, и если бы можно было убивать словами — сейчас бы это не составило особого труда. А мне в самом деле стало интересно, куда девались попавшие к нему в руки заключенные, и чем он там еще питался…

— Танит, в мой кабинет, живо! Лютик, приведи себя в порядок и тоже приходи. Только через время, когда поймешь, что успокоился, — раздался холодный и повелительный голос Натаниэля. Возникло чувство, будто мне в спину вонзилась сотня ледяных кинжалов.

— Натаниэль, все хорошо… — промямлил Лютик.

— Я дважды повторять не буду. Живо!

Появлению Натаниэля я даже обрадовалась. Если кто и мог все это прекратить, то это он. Зачем плести интриги и выпрашивать кого-то помочь сбежать, если меня могут отсюда просто вышвырнуть, стоит лишь постараться? О другом, плачевном исходе дела, я старалась не думать. Поэтому я повернулась, и как ни в чем не бывало, зашагала по направлению к кабинету, благо дорогу туда запомнила.

— Натаниэль! — явно испугался за меня Лютик.

— Я ее не съем. Иди, а то устроил потоп.

Чем ближе я подходила к кабинету Натаниэля, тем больше успокаивалась. Я в главном логове вампиров, что может быть хуже? Правильно, ничего. Поэтому уже без разницы кто со мной говорит и угрожает моей жизни.

Натаниэль открыл передо мной дверь, пропуская вперед. Его кабинет оказался довольно большим и на удивление уютным. У стен стояли обычные стеллажи с документными папками, количество которых грозило превратиться в целую библиотеку. Мебель практичная и удобная, никаких излишеств и помпезности. Большой застекленный балкон был распахнут и слабый ветерок колыхал шторы.

— Садись, разговор будет долгим, — указал мне на кресло Натаниэль.

— Дяденька, — набралась наглости я. — А депортируйте меня из Цитадели на родину!

— От страха люди часто говорят глупости, наоборот усугубляя ситуацию, — даже бровью не повел упырь. — Копируя чужие повадки, ты сама не отдаешь себе отчета в том, как это выглядит нелепо. Ты выбрала не ту тактику. А теперь слушай меня внимательно.

Пришлось проглотить несказанные слова о том, что из Цитадели я согласна ехать даже лежа в багажнике, и изобразить внимание и благоразумие.

— Если ты еще хоть раз сделаешь Лютику больно, я убью тебя самой страшной смертью. Он не заслужил такого обращения с собой, ты поняла?

— Согласна. Поэтому и прошу вас выпустить меня отсюда. Я никогда его не полюблю, так что ему в любом случае будет плохо. Изображать любовь из страха от расправы я не намерена, зарубите это себе на носу. Если у меня не получится отсюда выбраться живой, я выберусь отсюда мертвой. По частям. Левая рука проползает сквозь решетку, голова прокатывается под воротами…

— Дура малолетняя! — поморщился Натаниэль. — Ты еще не распробовала жизнь как следует, а уже собираешься с ней распрощаться.

— Что поделать, — развела руками я.

— Пользоваться тем, что тебе дают. Ты же умная девочка, должна понимать очевидные вещи.

— Присоединиться к тем, кто год за годом стараются поработить мой Город?

— Что ты в этом понимаешь? — с презрением посмотрел на меня Натаниэль. — Мои собратья веками скрывались от гонений и предрассудков человечества. Их убивали и они убивали. Бесконечный замкнутый круг, который был с таким трудом разорван! Нам потребовалось столько жертв и сил чтобы достичь того, чего достигли мы, выйти из тени и доказать что мы превосходим человека, что мы не какие-то звери! Скоро меня и моих собратьев будут рады видеть в любом Городе. Я буду желанным гостем, и ни о каком рабстве речи не идет! Ты можешь стать первой ласточкой нового времени, убрать оставшиеся предрассудки и закрепить нашу дружбу. Подумай о том, что ты сможешь сделать для своего Города, находясь среди нас. И не говори мне о том, что тебе плевать на Лютика. Это будет явной ложью. Твоя любовь к тому жалкому мальчишке из твоего университета неубедительна. Подумай, в конце — концов, о том, что будет, если ты сбежишь. Думаешь, Лютик повздыхает и успокоится? Я знаю его почти с того самого момента как он стал одним из нас, это будет для него последней каплей. Ты хоть представляешь, как ему больно делаешь?!

— Очень жаль, мне-то наплевать, бросится он с крыши Цитадели или разобьет свою голову об угол шкафа, — раздался от балкона насмешливый и такой родной голосок… Русланы!

Если от каждого слова Натаниэля мне все сильнее переставало хватать кислорода, и силы таяли как воск, то покойница одним своим появлением вернула мне способность дышать. Подумать только, за мной пришли в Цитадель!!! Мы с Натаниэлем застыли словно парализованные, не веря собственным глазам.

Руслана, все в том же неизменном прикиде, за исключением накинутого поверх черного плаща, между тем спокойненько прошлась по комнате, с любопытством осматриваясь, словно была не в логове врага, а на прогулке.

— А тут ничего так, уютненько, — прокомментировала она с насмешкой и, остановившись у большого настенного зеркала, поправила немного растрепавшийся ирокез.

Натаниэль медленно поднялся из-за стола, сжимая в руке пистолет.

— Ой, да брось! Знаешь, в чем между нами разница? Я смогу разгуливать даже без куска позвоночника, и, не буду прибедняться, вообще без головы. А вот ты вряд ли сможешь долго жить с дырой в груди, — покойница наставила на него внушительного калибра пушку. — Не делай глупостей, иначе мне придется тебя убить.

— А ты здесь не за этим? — приподнял бровь Натаниэль.

— Пока что нет. Но один необдуманный шаг с твоей стороны, и после того, как ты развеешься в пепел, начнется война с Цитаделью.