И буквально через пять минут в номер Сергея Павлова снова постучали. Это прибыл нарочный с пакетом.

Нарочный, молоденький лейтенант погранвойск, смущенно помялся, принимая приглашение пройти в номер и сесть на диван.

Полундра вскрыл пакет. Большого формата конверт содержал в себе несколько отпечатанных на компьютере листов. Проглядев их бегло, Полундра убедился: это было заключение экспертов-аналитиков Главного разведывательного управления в Москве. Выводы экспертов были изложены в первом же абзаце и сводились к тому, что теракт на строящемся неподалеку от острова Чечень нефтепроводе должен произойти в течение ближайших двух дней. Далее следовали подробные обоснования этого заключения.

Повернувшись к сидящему рядом с ним нарочному, Полундра предложил ему выпить чаю. Тот отказался было, сказав, что он на службе и хотел бы поскорее уйти домой. Но старлей объяснил ему, что приказ есть приказ, в разведке их надо выполнять особенно точно и аккуратно. У него есть приказ прочитать пакет в присутствии нарочного, а потом уничтожить, значит, он и будет читать его в присутствии нарочного. Однако читать будет долго и самым внимательным образом изучать полученное заключение. Потому что иначе в их деле нельзя. Со всем этим молодой лейтенант-пограничник вынужден был согласиться.

От внезапного звонка во входную дверь Исмаил вздрогнул, уставился в сторону прихожей. В квартире, устроенной на пятом этаже обычного жилого дома, он таился, как мог: зашторивал окна так, что ни один лучик солнечного света не проникал сквозь них, телевизор включал тихо. В своем одиночестве и безделье он уже начал привыкать к тишине и неподвижности. Поэтому внезапный звонок в дверь показался ему теперь оглушительным, как гром с ясного неба.

Вскочив, Исмаил бросился не в прихожую, а к окну. Осторожно отодвинул штору, выглянул во двор. Там под окнами стояла белая «Волга» с тонированными стеклами. Несколько успокоенный, Исмаил пробрался в прихожую, приник к «глазку». Увидев резидента, поспешно открыл дверь.

– Вы спали? – вальяжно улыбаясь, спросил по-английски Исрафилов, проходя в квартиру. – Или боялись открыть?

– Осторожность – полезное качество разведчика, – отвечал Исмаил.

– Да, в этом вы правы, – согласился, усаживаясь на диван, Исрафилов.

Исмаил включил свет, сел на стул напротив.

За несколько дней, проведенных в потайной квартире, он сильно пополнел, лицо обрюзгло и постарело. От постоянно испытываемого страха глаза у него сильно расширились, взгляд стал тревожным, бегающим. Подполковник ФСБ Исрафилов вспомнил, где он видел подобные взгляды. Они появляются у людей, какое-то время просидевших в камерах его ведомства. Те же нервные движения, постоянное беспокойство в глазах, то же обрюзгшее, нездоровое лицо. Тот же страх в глазах.

– Вы неважно выглядите, – улыбаясь, заметил Исрафилов. – У вас ничего не болит?

– Не знаю, – отвечал Исмаил сердито. – У меня все болит, а больше всего душа… За то дело, которое мы поручили вам…

– Ну, ну, зачем такой пессимистический тон! – весело отвечал тот. – У меня для вас хорошие новости: я нашел вашего курда. Он здесь, в Дагестане. Спрятал катер в зарослях тростника на побережье, ждет…

– Чего ждет? – не понял Исмаил.

– Ну, наверное, того же, что и мы, – теракта.

Исмаил сделал нетерпеливое движение.

– Черт с ним, с курдом! – сказал он. – Курд – это теперь дело десятое.

– Правильно! – сказал Исрафилов. – Шамседдин от нас теперь никуда не денется.

– Послушайте! – возбужденно воскликнул Исмаил. – Нам нужно устроить теракт. Вы понимаете? Нужно!

– Конечно! – приветливо улыбаясь, отвечал чекист.

– Послушайте… – лицо иранца выразило муку. – Я же вам объяснил… Сумейни назначил срок… Он истекает сегодня.

– Я знаю, – невозмутимо отвечал Исрафилов.

– Ну, так что же?

– Этот взрыв прогремит сегодня, – сказал чекист. – К проведению теракта все готово.

Исмаил остановил свой блуждающий взгляд на его лице.

– У вас все готово? – переспросил он озадаченно. – А я могу… – Исмаил замялся, подыскивая слова. – Я могу увидеть это все своими глазами?

– Разумеется! – тем же беззаботным тоном отвечал Исрафилов. – Для этого-то я сюда и приехал… Прошу поспешить! Время не ждет.

Вздохнув с заметным облегчением, Исмаил стал переодеваться.

От нахождения в стоячей воде борта катера Шамседдина стали покрываться зеленью, водоросли постепенно обвивали корпус судна, тянулись вдоль бортов, наверное, уже намотались на винт. С досадой глядя на это, Шамседдин думал, что еще несколько дней, и катер из заросшей тростником лагуны надо будет вытягивать при помощи лебедки. Времени у него было довольно, и ихтиолог, как мог, багром и лопатой очищал корпус судна от растительности, но так, чтобы не привлечь внимания посторонних. Последнее время у ихтиолога было тревожно на душе. Ощущение, что за ним кто-то наблюдает, не покидало его.

Теперь, забравшись в закрытую со всех сторон лагуну, где не страшны никакие шторма, Шамседдин развернул на полную мощность всю имеющуюся у него аппаратуру наблюдения. Вывел за борт и спрятал под водой сверхчувствительный эхолот. Особая акустическая система позволяла наблюдать за каждым крупным объектом размером с надувную лодку-моторку, который движется по морю и на глубине. Постоянно вращающаяся на крыше ходовой рубки антенна искала возможные выходящие в эфир сообщения. Днем Шамседдин осторожно приподнимал над колеблющимися верхушками тростника прибор визуального наблюдения и осматривал местность. Ночью же его заменяла камера ночного видения, ее ихтиолог поднимал много выше, насколько хватало длины мачты. По ночам наблюдать за окрестностями Шамседдину было много проще и удобнее.

Все это многоумное электронное оборудование выходило своими пультами управления в единственную небольшую каюту на катере. Там, в этой каюте, и проводил курд-ихтиолог большую часть своего времени. Он поглядывал на приборы, прислушивался к треску, прерывистому писку морзянки и неясным голосам на самых разных языках мира, которые приносил ему эфир.

Теперь вот он получил шифрованное сообщение. Вслушиваясь в заглушаемые потрескиваниями эфира сигналы далекого передатчика, он одну за другой выписывал на листке бумаги арабские литеры и цифры. Записав сообщение, занялся дешифровкой. Через полчаса сообщение, расшифрованное и записанное, лежало у него на столе. Из сообщения следовало, что теракта следует ожидать в ближайшие два дня и что с каждой минутой вероятность его возрастает.

Шамседдин нервничал. Снова и снова вглядывался в экран эхолота, извещавшего о продвижении по морю разного рода мирных судов, рыбацких сейнеров, танкеров и сухогрузов. Квадрат, где сооружался нефтепровод, был чист, там регулярно курсировал пограничный катер. Эфир тоже не приносил ничего интересного. Несколько раз за день Шамседдин осмеливался поднять видеокамеру наблюдения повыше, чтобы лучше обозреть поселок и строящийся терминал. Местность вокруг них была пустынна, ничего экстраординарного там не происходило. Мирная жизнь, по крайней мере, мирная внешне, шла своим чередом. Никто и не подозревал, и не хотел думать, что скоро в эту мирную жизнь может ворваться новая беда.