– Лезь! А то придушу!

И Настасья полезла. Она просто посмотрела в лицо Шмидта и поняла, что, если не полезет, он и впрямь придушит ее собственными руками. После всего того, что он перенес за последние дни и особенно минуты, такая развязка была вполне вероятной, а Насте хотелось жить. Она вскарабкалась на плечи Шмидта, который оказался неожиданно сильным. Он подтолкнул девушку вверх, и та сумела дотянуться до вентиляционной шахты.

Там Настя ухватилась за какую-то металлическую скобу, торчащую из бетона. Какой-то добрый человек вмонтировал здесь эту штуку, и было это много-много лет назад, когда – еще при советской власти – возводился весь этот комплекс. Но надо было отдать должное тем строителям, скоба держалась прочно. Она выдержала вес Насти и позволила забраться в шахту и Шмидту. Насте всего лишь и нужно было, что привязать к скобе веревку, а потом немножко подтянуть Шмидта, когда тот вскарабкался наверх.

– Победа! Теперь ходу!

Шмидт оказался джентльменом, он пропустил Настю вперед. Хотя, возможно, дело тут было не столько в его галантности, сколько в инстинкте самосохранения. Но Насте выбирать не приходилось. На четвереньках она продвигалась вперед, чувствуя своей пятой точкой горячее дыхание Шмидта. Они ползли, ползли и ползли. Навстречу свободе, навстречу неизвестности.

Шахта петляла, разветвлялась, то уходила вверх, то снова спускалась вниз. И постепенно Настя перестала ориентироваться. Чувство времени также покинуло ее. С момента их побега мог пройти час, а могло и несколько часов. Лично у самой девушки было такое чувство, что они провели в этих лабиринтах целую вечность. Она понимала, что они удалились от их камеры уже на очень приличное расстояние, что они свернули десятки раз, но ни разу не позаботились отметить свой поворот. И это значит, что они уже никогда не смогут вернуться, даже если очень захотят.

– Мы заблудились! Леонид, вы знаете, куда нам надо двигаться?

– Вперед!

Это было единственное слово, которое помнил сейчас Шмидт. Только его он и произносил в ответ на все жалобы и вопросы Насти. Вперед! Вот что она слышала. Он был как одержимый, и она, повинуясь его окрикам, ползла вперед. Содранные до крови ладони саднило. К коленям нельзя было даже прикоснуться, так они болели. Голова кружилась от нехватки кислорода, старая вентиляционная шахта очень плохо справлялась со своими задачами. А до свободы было все так же далеко, как и тогда, когда они пустились в путь.

– Мы тут останемся навсегда. Погибнем. И нас найдут лишь спустя долгое время по запаху.

– Стой!

Это было уже кое-что новенькое, и Настя тут же притормозила. Этой команды она ждала уже очень давно и сейчас намеревалась расположиться на отдых.

– Водички бы. И пожевать.

Настя хотела начать диалог, но не тут-то было.

– Заткнись!

Шмидт прижимал палец к губам. Вид у него был сосредоточенный.

– Слышишь?

Настя прислушалась.

– Слышу голоса.

– Ползи туда!

И она поползла. Как же быстро она ползла! Впервые она не чувствовала позади себя дыхания Шмидта, потому что оторвалась от него. Но как ни быстро они двигались, все равно опоздали. В вентиляцию снизу доносились голоса и крики людей.

– Куда вы нас ведете?

– Мы имеем право знать!

– Не пойдем, пока не объясните!

В следующий момент раздались звуки ударов и крики боли. Больше никто не протестовал. А через некоторое время голоса и шаги стихли. Настя к этому времени как раз добралась до какого-то отверстия и теперь с недоумением разглядывала облицованную белым кафелем комнату.

– Мне кажется, мы с тобой тут уже были.

Шмидт отпихнул ее и взглянул сам. Потом он выругался. И еще раз. Настя не возражала. Она хорошо понимала своего приятеля. Столько времени ползать по грязи и пыли, стереть в кровь кожу на руках и ногах, измучиться, вымотаться и вернуться туда, откуда ушли!

– Мы вернулись на прежнее место!

– Ну что делать?

– Вылезаем. Хоть в себя придем.

Но когда они, помогая друг другу, спустились вниз, открыли двери туалета и вышли в основные помещения камеры, то первое, что их поразило, – удивительная тишина и безмолвие. Настя взглянула на часы, которые висели на стене. Оказывается, они путешествовали чуть больше часа, а ей-то показалось, что они отсутствовали целую вечность.

Пока Настя отряхивалась, умывалась и приводила себя в порядок, Шмидт обежал все помещение и вернулся назад:

– Тут никого нет. Их всех увели. Всех!

Он был явно напуган. Глаза у него неестественно расширились. И когда он посмотрел на Настю, она даже испугалась, как бы они вовсе не выскочили из орбит.

– Ну да, всех увели, – попыталась ободрить она его. – Мы же слышали, как их уводят.

– Но всех! – простонал Шмидт. – Такого еще не бывало. И это не к добру.

Настя пожала плечами. Что гадать без толку, к добру или не к добру? Пока они находятся в этом подземелье, к добру ничего не может быть.

– Зато мы можем теперь свободно выйти наружу.

И Настя указала на дверь, которая стояла открытой. Та самая тяжелая обитая железными листами дверь, через которую ее сюда впустили. Теперь дверь не представляла собой преграды. Она легко отворилась и без шума и скрипа согласилась выпустить пленников из камеры. В коридоре было тихо и пустынно. Тут тоже никого не наблюдалось. Похоже, что минус третий этаж был местом, посещаемым лишь в случае крайней необходимости. Без нужды сюда не совались.

– А что за теми дверями?

– Не знаю. Не все ли равно?

– Возможно, наших друзей всего лишь перевели в другую камеру.

– Зачем?

– Не знаю. Но проверить нужно.

Настя пробежала вдоль коридора, останавливаясь у каждой двери и чутко прислушиваясь. Ни звука, ни возгласа. Она пробовала стучать в запертые двери, но ответа все равно не услышала.

– Похоже, тут и впрямь никого, кроме нас с тобой, не осталось. Пошли дальше.

Но Шмидт неожиданно струсил:

– Нет, останемся здесь.

– И сколько ты тут будешь сидеть?

– Тут безопасно. Сама же выяснила, что никого, кроме нас, нету.

– Это пока нету. Пойдем.

– Нет. Я останусь. Я отсижусь. Я найду место, где смогу укрыться. Я тут работал. А те парни из частного охранного агентства здесь совсем не ориентируются. Теперь я на свободе и смогу от них спрятаться.

– Как хочешь. А я пойду.

– Иди.

Шмидт отпустил ее с такой легкостью, что Настя даже подумала: может быть, он хотел от нее избавиться? Все-таки одному прятаться куда легче, чем вдвоем. Ну и пусть! Шмидт был не тем человеком, с которым Настя захотела бы провести времени больше, чем необходимо. И она полезла наверх по той самой железной лестнице. Девушка не могла не удивляться поведению Шмидта. Неужели он не понимает, что преступники сосчитают пленников и поймут, что двоих не хватает. Возможно, они уже их сосчитали и поняли, что двое сбежали, но оставили их поиски на потом как нечто второстепенное. Но рано или поздно они разберутся с более важными делами и вспомнят о них, и тогда Шмидту не помогут ни знание подземелий, ни его малый рост, ни ловкость. Его все равно сцапают в той норе, куда он забьется.