– Годится! – тряхнул головой Касперов. – До рассвета еще часа два, мы как раз верст на десять успеем уйти в глубину степи. У меня в полку есть казаки из местных, вот и посечем встречные мелкие гарнизоны, ну и так, тех, кто только под руку попадется. Эх, погуляем! По коням! – выкрикнул он и вскочил в седло.

– В станице мы оборону держать не будем, – отверг предложение Гусева Алексей. – Сухо, на хатах крыши соломенные, все же вокруг из дерева, а оно сухое. Вспыхнет так, что мало никому не покажется! И сами рубеж не удержим, и мирных совсем без жилья оставим. Предлагаю занять лучше вот тот холм у реки, что рядом с сухой балкой. С него и обзор хороший, и вести стрельбу удобнее. Турки не дураки, как только они напорются на наш огонь, так откатятся назад, а потом обойти попробуют. Самый лучший подход к противнику – это тот, который скрытный, а здесь, в степи, такой только лишь по дну сухой балки. Тем более она расчищена там турками. Ее нужно заминировать и замаскировать там роту стрелков. Ну а дальше уже по ходу боя будет видно. Нам край нужно продержаться дотемна. Если при свете дня мы будем переправляться к себе, так перестреляют наш отходящий заслон. Всех егерей, которые последними уходить будут, перебьют на берегу или же рядом на воде.

С раннего утра и до самого обеда волкодавы без устали сооружали временные укрепления. Оружейники и пионеры Афанасьева колдовали в балке и на подступах к холму, устанавливая фугасы. Стрелковые роты таскали бревна и камни, набивали рогожные мешки песком и сооружали из всего этого временные укрепления. Имеющимся шанцевым инструментом выкопали даже неглубокую траншею по всей протяженности холма. Жители станицы, узнав, что егеря не будут занимать оборону в их селении, отдали им старые сани, телеги, корзины, всякий хлам и даже плетень с заборов. На холме буквально на глазах вырастала небольшая крепость.

Пообедали вяленым мясом и сухарями, размочив их в воде. Заниматься серьезной готовкой пищи было некогда. Одна за другой мимо работающих егерей проносились возвращающиеся с рейда казачьи сотни.

– Турки рядом! – кричали станичники. – Много! Уходите, братцы, не сдюжите их!

– Давай, бяжите дальше! – махали в сторону реки егеря. – А мы пока здесь вам хвост прикроем.

– Да мы и не бяжим! – обижались казаки. – Богато в степи басурман посекли и дальше бы с ними ратились, дык ведь начальство более не велит. Отходить, говорит, нам к реке скорей нужно.

– Ну, начальству оно завсегда виднее, – соглашались егеря. – На то мы и служивые, чтобы его слушать.

Последним отходил на рысях эскадрон во главе с подполковником Касперовым. За ними, растянувшись широким полукругом, неслось несколько сотен турецких всадников.

– Батальон, к бою! – отдал команду Егоров. – Без команды не стрелять, подпустить врага как можно ближе!

Казаки пролетели мимо холма и поскакали далее к реке. Собравшись в плотную колонну, за ними вдогон бросились и турки.

– Пятьсот, четыреста, триста! – громко отсчитывал расстояние до цели Гусев.

– Огонь! – скомандовал Алексей и сам же выбрал свободный ход спусковой скобы штуцера. Бам! Удар приклада в плечо, запах сгоревшего пороха, а зубы рывком уже скусывали бумагу с кончика патрона. «…Пять, семь, восемь, – отсчитывал он про себя по привычке, проталкивая „быструю пулю“ в ствол… – Одиннадцать, двенадцать, тринадцать…» Курок на боевом взводе, а ружейная мушка уже совмещалась с целиком на размахивающем саблей всаднике.

– Огонь! Огонь! Огонь!

Последний залп смахнул на землю очередные жертвы, вырвав их из толпы мечущейся в панике турецкой кавалерии.

– Огонь по готовности!

Вслед отступающим ударила россыпь выстрелов, выбивая и так уже поредевший алай.

– Прекратить стрельбу! – скомандовал Егоров. – Всем осмотреться, оружие почистить и привести в боевую готовность.

– Ну куды ты целишь, дурень?! – Капрал показал здоровенный кулак Федоту.

– Дык сбегает же турка! – шмыгнув носом, ответил солдат, но все же опустил свое ружье.

– Да и пусть он себе бяжит! – ответил Герасим Матвеевич. – Оружие вон свое обиходь покамест спокойно! Они-то ужо все помятые, гляди вон, как бедолаги ковыляют, – махнул он в сторону нескольких фигурок турок, которые кто ползком, кто на четвереньках, а некоторые вприпрыжку на своих двоих устремились за своими более удачливыми товарищами. Подальше от этой кровавой свалки из побитых людей и коней! Подальше от этих страшных русских, выбивших разом треть их алая!

– Кто даже и не ранетый сурьезно, Федотка, тот однако же теперь шибко духом будет сломленный, – пояснял молодому егерю усач Филимон. – Такой воевать стойко уже точно не сможет, будет больше назад он глядеть, как бы опять в такой же вот куче не оказаться. При первой же заварухе побежит, а за ним и десяток-другой следом устремится. Так что правильно Герасим Матвеевич тебе говорит, огляди вон фузею повнимательней, затравочное отверстие в замке проверь, кремень подтяни и поправь, ствол с замком хорошенько вычисти и смажь. Вот и будет тебе дело.

– Час или даже чуть больше покоя, я думаю, у нас есть, господа, – объяснял обстановку всем собранным командирам подполковник. – Но дотемна турки точно сюда большое подкрепление подведут и потом уже серьезно ударят. Так что нам нужно крепко здесь держаться. При дневном свете переправа через реку на свой берег приведет у нас к огромным потерям. Сами видите, он здесь высокий, и нас, как куропаток, можно будет с него на выбор аж чуть ли не до самой середины русла выбивать. Объясните это все своим людям, пусть и они тоже знают, для чего мы здесь стоим. До темноты ни шага назад, стоять твердо, не сдавая позиции!

– Главное, чтобы они пушки сюда не подтянули, Алексей Петрович, – вздохнул Гусев. – Мы-то и своим стрелковым от наскоков их кавалерии отобьемся. Да и от пехоты тоже сумеем отстреляться, хотя, конечно, это уже потяжелее будет. А вот коли они сюда свои орудия подтянут, то нам даже и самыми дальнобойными штуцерами с ними не совладать.

– Не успеют, – отмахнулся Милорадович. – Вспомни, Сергей Владимирович, какие у них топчу неразворотливые. Это ведь не наши полковые канониры, которые свои единороги по полю верстами могут таскать.

С атакой турки не спешили. Их кавалерия группировалась примерно в версте от боевых порядков егерей. Изредка из общей массы выскакивал десяток-другой всадников и подъезжал поближе, словно бы высматривая удобное направление для наступления. Отборные стрелки из плутонга Афанасьева делали несколько выстрелов из своих длинноствольных штуцеров, и, подхватив трупы павших, османская разведка отскакивала обратно к основным силам. Наконец, как видно, получив подкрепление и определившись с местом для удара, неприятельская конница пошла на занятую русскими егерями возвышенность широким полукругом.

– Хитрят турки, а ну-ка, Живан, глянь во-он туда! – Алексей передал подзорную трубу Милорадовичу и протянул руку в ту сторону, где пыль, поднятая кавалерией, клубилась особенно сильно.

– Пошли все так они, пошли в балку! – воскликнул тот возбужденно, приглядевшись к тому месту, на которое ему показали. – Ну, теперь вся надежда у нас на роту Хлебникова и пионеров.