— Начнем с того, — я указал на Колю ножом, которым работал, и по ее реакции понял, что это не лучший аргумент. Сразу убрал, отложил в сторону, прежде чем продолжил: — Начнем с того, что ей несложно было открыться еще двоим до меня!

— Не верю! — горячно перебила Коля. — Вы не похожи на человека, который подпускает к себе легкодоступных девиц!

Я смутился. Она права, но… Я очень, просто безумно хотел получить Еву. И мне было плевать, что я не первый, и даже не второй.

— А потом… По вашим же рассказам, она не из тех, кто спала бы с каждым. Может ее оклеветали?

— Я видел собственными глазами!

Коля смутилась, отвернулась и замолчала. Но мне нравилось, как она искала Еве оправдания! Я бы хотел, чтобы нашлось хоть одно, чтобы я в него тоже поверил!

— И зачем был весь этот маскарад? — спросил я, чтобы вернуть Колю в беседу.

— А вы ее не спрашивали? — удивилась она.

Я помотал головой. Когда? Если после секса я ее выгнал и не оставил времени даже попрощаться?

Чтоб не передумать?

— Если уж мы вынуждены прятаться, то для этого есть серьезная причина, — проговорила Коля, впервые выдав себя.

— Мы? — ухватился я.

Она тут же испугалась, вскочила и убежала сославшись на дела.

Я вернулся к готовке, прокручивая наш разговор заново и придираясь к своим поспешным действиям. Очень хотелось перепроверить то, что я видел своими глазами, к тому же теперь мне было с чем сравнить.

Закончив готовку, я ушел, успев намекнуть Бергеру, что помощник то у него кажется с сюрпризом:

— Жди, когда откроется, — хохотнул я.

— Да иди ты, Ян! Надеюсь, он долго тут не задержится…

Я хлопнул друга по плечу, подмигнул и поспешил в ресторан. Мне нужно еще застать монтажера и попросить прокрутить ту вырезанную сцену секса без правок.

Как же я разозлился, когда выяснил подтасовку кадров!

— Кто до этого додумался? — рычал я, удерживая рукой щуплого монтажера у стены. — Кто, нахрен, не понимает, что за клевету и оскорбление можно получить нехилый иск?

— Так ведь мы это в эфир не пустим, Ян Станиславович! Вы же круче все обставили!

— Обставил? Обставил?! Я выгнал ни в чем не повинную девчонку на основании ложных обвинений!

Меня трясло, когда я увидел, что Ева всего лишь по просьбе Васи позвала Клубничку в ту комнату, и спокойно ушла спать, пока два влюбленных кролика сношались в бытовке. Но гений-монтажер под нашептывание режиссера обрезал все самые невинные кадры, соединив из так, что Ева вошла с Васей и больше оттуда не выходила, предаваясь развратом в мыслимых и не совсем позах!

Как же я был зол!

Теперь мне стоило узнать причину ее переодеваний. Может и ее жажда выиграть вполне объяснима.

Ну почему я не подумал об этом раньше?!

Глава 16. Полный провал

Ева

С уходом из шоу Пылающая кухня мои неприятности только начались.

Хотя с каким еще уходом?

Заславский выгнал меня, позорно выставил! И я не могла это пережить. Сердце тянуло, горло сжималось от подступающих рыданий, слезы душили.

Как всегда, в самые худшие моменты своей жизни, я бросилась к маме. Кому еще можно поплакаться? Кто поймет меня лучше мамы? Кто пожалеет и утешит?

Но стоило только ее увидеть и желание ныть пришлось засунуть как можно глубже. Пришло мое время подставлять маме плечо.

Ее недавно перевели из реанимации в общую палату под наблюдение, но мама ничуть не приободрилась.

— А врачи что говорят? — допытывалась я, подкладывая ей подушку под спину.

— Ничего не говорят, — отмахивалась она, — лучше ты скажи, чего с кухни ушла раньше времени?

Я закусила губу, когда она стала дрожать. Меньше всего надо расстраивать маму.

— Шеф отпустил…

Мама подозрительно сощурилась, как всегда делала, когда не верила и пыталась расколоть.

— Я не вру! — и я действительно не врала! Он же меня отпустил? И я ушла…

А то, что уже не вернусь туда, рассказывать не собиралась.

— Я беспокоюсь, Ева… Ведь мне пришлось документы подписать, чтобы Степан деньги дал…

Я напряглась. Свои проблемы сразу отступили. Я потом буду зализывать свои раны, когда мама выкарабкается и мы обе будем с ней в безопасности. Сейчас я ощущала на себе гнет долгов. Мама останется лечиться здесь, а вот я поеду домой и выйду на работу. Степан Александрович не поверит, что Заславский меня отпустил поработать немного дома, а потом я вернусь в шоу.

К сожалению, в Пылающей кухне так не бывает, выгнанные игроки никогда не возвращаются.

Значит он поймет, что я не выиграю шоу и не получу приз. Вот тогда и встанет вопрос об отработке…

Всю дорогу до своего городка я тихо рыдала в шарф, намотанный на шею. Было еще не холодно, просто он отлично скрывал мои рыдания и опухшее от слез лицо.

Квартира встретила неприятной промозглой пустотой.

Как же я привыкла возвращаться к маме, к ее сваренным щам, поджаренным котлеткам и испеченным пирожкам по праздникам. Она не хотела думать, что я работаю в общепите и каждый день готовлю все тоже самое для других посетителей.

Котлетками и выпечкой меня удивить было трудно, но мама готовила не из-за этого.

— Ты наверное после работы на плиту и ножи уже смотреть не можешь. Так неужели я свою дочку не накормлю? А ты отдыхай. Отдыхай от плиты хотя бы дома, пока замуж не вышла. Там уж муж вряд ли тебя баловать будет…

Мысли моментально перескочили на Заславского. А он стал бы готовить для меня? Готовит ли он еду своей жене?

Такие мысли опять подвели к слезам.

Вечер прошел за оживлением атмосферы. Я впервые зажгла конфорки домашней плиты и опробовала духовку.

Что ж, булочки и котлеты получились идеальными, достойными высшей кухни и похвалы Яна. Вот только Яна тут не было. Он больше никогда меня не похвалит.

Да и смогу ли я его простить после того, что он сделал?

Я пряталась три дня, пока не поняла, что никто кроме меня маме не поможет. Вопрос с долгами как-то надо закрывать.

Оделась, заметила по старой одежде как сильно похудела на Пылающей кухне. Ну еще бы! Есть там некогда было, а бегать приходилось много.

Приехала в ресторан, а уж если по справедливости, то в придорожную столовую, к началу смены. Но оказалась там самая первая.

Минут тридцать ждала начальника, пока не замерзла. Потом плюнула на деликатность и набрала его номер. Абонент оказался не в сети.