— Кто-то, кто родит тебе ребенка? — тон Аллы стал окончательно жалостливым, а голос дрожащим.

— В том числе, — осторожно согласился я.

— Янчик… Не бросай меня. Я беременна.

Глава 17. Небезразличные

Ян

Вернуться в отель не смог. Я остался в доме с Аллой. Ее настроение менялось каждые десять минут. То она ластилась, то капризничала, то обвиняла меня, то просила прощения и заверяла в любви.

Я периодически ловил себя на мысли, что попал в психбольницу.

— Ты к врачу обращалась?

Алла покачала головой.

— Почему?

— Я только узнала… И потом, вся эта ситуация… Ты хочешь бросить меня… Я не знаю, нужен ли мне этот ребенок.

— Господи, о чем ты, Алла?! Ты серьезно думаешь об аборте?!

— Ян, если ты уйдешь — мне ребенок без тебя не нужен.

— А со мной? Со мной тебе ребенок нужен? Ты уверена?

Алла снова заплакала, а я пошел звонить врачу, чтобы дали нам путного акушера-гинеколога и совет, чем накачать жену, чтобы ее так эмоционально не мотало.

На следующий день я только отвез Еву к Бергеру, напомнив тому еще раз, чтобы к Еве яйца не подкатывал. И снова в душе неприятно заскребло. А вдруг я не справлюсь с проблемами? Вдруг я зря держу Еву при себе и для себя?

Я не готов ради своей любви к Еве убивать ребенка, которого так долго ждал. Сейчас чувств к Алле почти не осталось, но все десять лет они были! И теперь их отголосок зародился в ее животе. А я не убийца.

Аллу за аборт я не прощу. Но и себя не прощу тоже!

А прощу ли себя за предательство Евы?

Все эти мысли сводили с ума, пока я возил Аллу в клинику, пока мы сидели на приеме врача и проводили первые обследования.

Алла внезапно успокоилась и все больше улыбалась. Держала меня за руку и не отпускала.

Из-за собственной потерянности я отложил съемки шоу, выслушав все неудовольствие режиссера и спонсоров. Да, шоу затягивалось, но я не мог выйти и лучиться успешность и уверенностью.

Я был раздавлен!

И вот что странно… Почему самое долгожданное и радостное событие придавило меня могильной плитой? Почему я не мог улыбаться так же безмятежно, как Алла?

Потому что всему свое время.

Я слишком долго ждал ребенка от жены. Слишком долго уговаривал. Я потерял все чувства к ней, вцепившись только в эту мысль: нам нужен малыш, продолжение нас, связующее звено между нами.

А потом в моей жизни появилась Ева. С ней появились чувства, которые я забыл. И что самое интересное, я совсем не думал о ребенке с ней. Мне хватало чувств и ее ответной реакции. Я даже не задумывался, что с ней мне нужно связующее звено. Мы и так были крепко перевиты друг с другом.

Должен ли я жертвовать своей любовью и своей жизнью, чтобы и дальше удерживать брак с Аллой на плаву? Сделает ли это счастливой Аллу? А нашего ребенка?

Про себя даже думать не хочется. Я сдохну в тот же момент, как потеряю Еву…

* * *

За неделю Алла пришла в норму, успокоилась и занялась оборудованием детской. Подбирала дизайн, мебель и все это показывала мне, заставляла выбирать. А я не мог… Все мои мысли крутились вокруг Евы…

До рождения малыша ни о каком разводе и речи быть не может. Но как сказать это Еве? Как попросить подождать ее еще девять месяцев? А если ждать придется дольше? Ведь там впереди грудное вскармливание, послеродовая депрессия… И много чего еще, что не совместимо с процессом развода и раздела имущества.

Твою же срань!

Я сейчас езжу по ушам Алле, придумываю удобную ложь для Евы, но в итоге обману обеих, и мне больно от этого! Потому что правда тоже острая, зараза.

В эту неделю я с Евой виделся только пару раз. Первый, когда сообщил, что у меня возникли проблемы и я пропаду на некоторое время. Выделил ей водителя для поездок к Бергеру и все же сунул кредитную карточку, чтобы она не осталась внезапно без денег.

Второй раз мы отправляли ее мать в санаторий. Если бы я смог избежать знакомства, то избежал бы. Но по настроению Евы видел, как той важно меня представить.

Уже потом, когда Ева вывалила на мать всю правду о займе и изъятии квартиры, я понял, зачем нужен был ей рядом.

Мать новость подкосила, но всю вину она взяла на себя.

— Я видела, какие бумаги подписывала, Евушка. Но тогда очень нужны были деньги. Без операции я бы не выкарабкалась… Да и ты… Так была уверена в победе.

От грустного взгляда матери на меня, внутри образовалась черная дыра.

Пока женщины не развели из слез болото, я развел их по разным машинам. Сдал мать сопровождающим ее до санатория, пожелав скорейшего выздоровления. А Еву отвел в свою машину:

— Ты возвращаешься в шоу.

— Правда?!

Ева подскочила и повисла на моей шее, буквально распластавшись на мне.

Тело моментально откликнулось, как давно засохший цветок на лейку полную воды. А внутри неприятно заскреблись тараканы. Ведь я пытался откупиться от Евы, дать взятку, компенсировать.

Я все еще не готов был сообщить ей о беременности жены и отказе от развода. По крайней мере в ближайший год.

— Я все устрою. Заеду за тобой, подпишешь документы, уже от своего имени. И вернешься в женскую команду.

— Класс! Ян — ты… ты… Я так тебя люблю!

И ее поцелуй снова полоснул сердце болью. Я не хочу ее терять! Не хочу отпускать. Я ее люблю!

Но как, черт побери, выбрать между долгом и желанием?

Я уже начал думать, что сделка с совестью в части трахнуть понравившегося парня куда милосерднее, чем выбор между женой с ребенком и любимой.

Кто мне сможет дать подсказку?

Бергер? Вряд ли. Он словно ослеп, когда нанял на работу неКолю.

А больше у меня нет близких и доверенных друзей, которые вникли бы в ситуацию… Разве что… Орлов?

Не-е-ет! Этот гондон тут же вцепится в мою Еву, соблазнит и отберет. Ни за что не подпущу его!

Господи, помоги ты что ли? Подай хоть какой-нибудь знак?

Я запутался. Я так запутался…

Возвращение Евы в шоу режиссер и партнеры восприняли с энтузиазмом. С ее уходом азарт и огонек как-то пропал. Да и я все чаще находил причины саботировать и откладывать съемку.

А причины мне подкидывала Алла…

Я никогда не думал, что изменение ее фигуры из-за беременности так сильно будет ударять по психике.

Я не мог сосредоточиться на работе, когда понял, что за Аллой нужно следить круглосуточно. Первым тревожным сигналом стал звонок нашего врача, наблюдающего за беременностью Аллы.