Ян сурово смотрел на меня, а потом резким тоном произнес:

— Ты едешь со мной.

Ян

Я проснулся в тот же момент, как встала она. Не стал вскакивать, чтобы не мешать ей собираться. К тому же, если присмотреться к моей застывшей фигуре, кое-как втиснувшейся в малогабаритный диван, то сразу заметно, что я тоже встал.

Но Ева как будто избегала разглядывать меня. И я продолжал изображать из себя озабоченный труп.

Мне нужно было, чтобы Ева ушла и дала мне время поразмыслить.

После вчерашних ее откровений, я по другому взглянул на ситуацию. И да, я хотел помочь! Но что стало бы для Евы помощью?

Выкупить эту захудалую малометражку — это помощь? Не уверен. Я не хотел, чтобы Ева похоронила себя в этом захолустье, влача жалкое существование на зарплату официантки и до конца дней ухаживая за матерью. Болезнь серьезная, и не стоит обманываться, что вернувшись в старые стены и проблемы, ее мать не столкнется с обострением.

Ева достойна лучшего. Вот только как это преподнести? Если просто на золотом подносе, то я получу им же по морде. Ева не поверит, что я от всей души и без меркантильных мыслей за ней.

Ни черта подобного! Я жаждал получить Еву себе, соблазнить, подчинить, запереть… И это могло обойтись мне дорого. Ее гордость как-то плохо вмещалась в малометражные рамки возможностей.

С трудом поднявшись с дивана, размял затекшие мышцы и суставы и пошел в душ…

К чертям эту квартиру. Тут даже ремонтировать пришлось бы от фундамента до крыши. Не наш вариант.

Хотел бы я сказать, что заварил себе кофе… Но нет. Развел муть в кипятке, потому что не нашел в это городишке даже доставку свежесваренного кофе.

Охренеть, блядь!

Потом жевал булочки и изучал оставленные Евой документы из банка. Затем звонил в больницу врачу и через Кирилла выкупал место в санатории.

К моменту возвращения Евы я только закончил с делами, но не успел приготовить обед.

Она стояла в узком коридоре из прихожей в кухню с ужасно потерянным и жалким видом. Но быстро ухватила разложенные по столу документы и брошенный, горячий от звонков телефон.

Тогда и нечего откладывать:

— Ты едешь со мной.

Надо отметить, что Ева не сопротивлялась. Она просто сложилась в прихожей как была, обутая и в пуховике и спрятала лицо в ладонях.

Но это было признанием провала. Работу она не нашла, чему я не удивился.

— Ты сможешь вернуть меня на шоу?

Я помотал головой:

— Наверное мог бы, но не буду даже проверять.

— Почему?

— Потому что в шоу не могут участвовать те, с кем у меня личные отношения.

Ева внимательно на меня посмотрела:

— Но у нас с тобой нет никаких личных отношений!

Этим она меня задела, но я прижал ее плотнее, давая прочувствовать свое затянувшееся напряженное состояние и уточнил:

— То есть секс отношениями не считается?

Ева смутилась, но взгляд не отвела:

— Этого больше не повториться, Ян.

— А я очень хочу, чтобы повторилось…

— Нет, Ян. У тебя семья, жена, а я не хочу быть разлучницей или приживалкой. Пойми меня, пожалуйста, правильно. И если ты мне помогаешь, чтобы заставить меня спать с тобой, то не стоит…

Я тяжело вздохнул, удерживая Еву, когда она дернулась.

— Я развожусь. Приедем, и я поговорю с Аллой и адвокатами.

— И сколько времени пройдет, пока ты разведешься?

Ева повернулась ко мне, неожиданно оказавшись очень близко своими губами к моим. Я невольно потянулся, но она отклонилась.

— Месяца два-три, — неохотно ответил я, уже начиная страдать от будущего долгого воздержания.

— О! К тому времени я успею выиграть в шоу! — воскликнул мой бесёныш и подскочил, глядя на меня сверху вниз.

Я закрыл глаза, вздыхая. Подловила, ничего не скажешь…

— Я посмотрю, что можно сделать.

— Мне очень нужны деньги. И мне негде жить. И я не могу жить с тобой, ведь это уже отношения, понимаешь?

— Ева, я пообещал и сделаю. Ты просто успокойся. И собирайся.

— Ой, а вещи?..

Следующие два часа я искал грузчиков и снимал теплый гараж, куда можно было сгрузить вещи на хранение. До ночи мы занимались перевозкой.

И только к утру приехали в город. Я снял Еве номер рядом со своим, но вместо того, чтобы лечь спать, принял душ и поехал к Алле.

Мое будущее стало определенным. Я хотел жить с той, которую люблю.

С Евой.

По дороге позвонил Бергер и напомнил о себе.

— Да, сегодня буду… Кстати, у меня тут намечается уплотнение графика, ты не против, если я пришлю себе замену? Она отлично готовит, тебе понравится. Но она моя, Леха. Не смей распространять на нее свое обаяние! Замечу — отравлю.

— А как же Алла, Ян? — в голосе Бергера слышалось насмешливое удивление.

— Вот как раз еду, чтобы сообщить о разводе.

— Ну, удачи, друг! И присылай свою замену. Я очень надеюсь, что она не похожа на парня, от которого тебя крыло.

Я расхохотался, но не стал говорить, что это он и есть. Должны же и у меня быть некоторые тайны от друга.

Когда вошел в свой бывший дом, который уже собирался с легкой руки оставить Алле, я представлял как обрадую Еву сообщением о найденной работе. Бергер платит щедро, может Ева даже передумает на шоу возвращаться.

Алла еще спала, так что к ее утру я успел сварить кофе и приготовить завтрак.

— Ты вернулся? — промурлыкала она, принимая чашку кофе и осторожно пристраиваясь на кожаный диван.

— Нам надо поговорить.

— О, так ты вернулся испортить мне настроение? — сникла Алла, не притрагиваясь к завтраку.

— Надеюсь, что мы наоборот освободим друг друга от опостылевших обязательств.

Алла казалась расстроенной. Она не пыталась держать лицо, запугивать, шантажировать или истерить, к чему я морально готовился. Она просто еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

— Алла, я оставлю тебе дом и достаточное содержание, если ты без скандала подпишешь все необходимые документы, — осторожно произнес я.

— У тебя кто-то есть? — не по теме спросила она.

Я не хотел говорить ей про Еву, к тому же Ева сама не подтвердила наши отношения. Значит, их…

— Нет.

— Тогда почему ты хочешь развестись?

— Потому что я хочу, чтобы у меня кто-то появился, — с трудом выговорил я.