Мы с Розой устремились за ней. Испуганная Леля потрусила занами.

— Где он? Где? — вопрошала Маруся, заглядывая во все углы ипопутно жадно вгрызаясь то в сыр, то в колбасу.

Мы с Розой проделывали то же самое, но (увы!) без сыра иколбасы. Леля тенью следовала по нашим пятам.

Развязка произошла в спальне, куда Маруся мотылькомвспорхнула по ступеням, несмотря на свой центнер с гаком. Турянского не было итам. Не было его и в ванной. Не слишком веря своим глазам, мы отправились вкабинет, но и там его не нашли. В библиотеке его тоже не оказалось, как и вверхнем холле. Маруся вернулась в спальню и с криком «ох!» тяжело завалилась накровать. Колбаса и сыр к тому времени были уже съедены.

— Что «ox»? — спросила Леля и вопросительно посмотрела нанас с Розой.

Мы пожали плечами, не зная, что отвечать. Расстраивать ееокончательным исчезновением мужа мы не решались и ждали, что ясность внесетМаруся. Маруся же ничего вносить не собиралась, и даже напротив, она думалатолько о том, что еще можно вынести из холодильника и, видимо, приняла-такирешение.

С этим решением она соскочила с кровати и, грохоча поступеням, помчалась в кухню. Когда мы ее догнали, она уже резво поедала беконпрямо с упаковкой.

— Смертельно хочу жрать! — пояснила она, заметив нашинедоуменные взгляды.

Она хочет жрать! Словно и не было в нашей жизни ресторана, вкотором мы неплохо коротали часы перед сеансом Коровина. Того, что съела Марусяв ресторане, лично мне хватило бы на год.

Я подошла к ней, нервно ткнула ее локтем в бок и прошипела:

— Говори.

Роза тоже озлобилась и наступила Марусе на ногу.

— Ну-у, — пропищала она.

Леля застыла в полнейшем недоумении, затрудняясь объяснитьсебе цель нашего ночного визита.

— Говори, — повторила я.

— Что говорить? — удивилась Маруся.

— Зачем мы пришли, — пояснила я. — Не хочешь же ты списатьнаше бесцеремонное вторжение на кусок сыра и палку колбасы.

— И упаковку бекона, — добавила Роза.

— Да, не жрать же ты сюда пришла, — рассердилась уже и Леля,не склонная в обычных условиях ни к какой грубости.

— Тебе жалко? — расстроилась Маруся.

— Мне не жалко, но не в этом дело, — раздражаясь, ответилаЛеля и выразительно посмотрела на меня.

Я спасовала, поскольку абсолютно не знала, что ей сказать. Атут еще Роза занервничала и зашептала мне на ухо:

— Не вздумай брякнуть про Турянского. Пропал и пропал. Ей необязательно знать о всех пропажах.

— О чем вы там шепчетесь? — возмутилась Леля.

— Нам лучше молчать, — с еще большим жаром зашептала мнеРоза.

Я мысленно с ней согласилась и перевела стрелки на Марусю.

— Говори! — опять приказала я ей. И все мы — я, Роза и Леля— уставились на это чудо природы.

Бедная Маруся от такого внимания подавилась беконом,закашлялась и начала синеть. Роза обрадовалась, что появилась возможностьизбежать неприятного объяснения, и бросилась оказывать ей первую и (возможно)последнюю помощь.

— Я вас в машине подожду, — сказала я и попыталасьулепетнуть.

Однако Леля поймала меня за руку и закричала:

— Что произошло?

— Ничего, — пожимая плечами, ответила я и с завистьюпосмотрела на Розу, садистски колотящую по спине Марусю. — Просто я к сынуспешу. Я, видишь ли, читаю ему на ночь сказки.

Леля рассердилась.

— Зачем ты приходила? — закричала она. — Не для того же,чтобы о сказках сообщить!

— Нет, конечно, — пригорюнилась я. — Это все Маруся. Онапривезла нас сюда.

Леля грозно воззрилась на Марусю, та, практически уже спасеннаяРозой от удушья, закашлялась с новой силой. Однако Лелю это не остановило.Охваченная дурными предчувствиями, она подскочила к Марусе, отодвинула всторону Розу и, зверея, приказала:

— Сейчас же говори правду!

И Маруся, дура, сказала. Забыв о том, что она должна умиратьс беконом в горле от удушья, Маруся бодро сообщила:

— Турянского в подвале Коровина нет.

Леля попятилась:

— Как нет?

— Совсем нет. Он пропал, — страдальчески поведала Маруся и саппетитом заела горе остатком бекона.

Леля побледнела и упала без чувств.

* * *

Как удобно иметь под рукой врача. Роза, хоть она игинеколог, быстро привела Лелю в чувство, и мы с Марусей окружили бедняжку.

— Девочки, — лежа на диване в холле, простонала Леля. —Что-то я ничего не пойму. В каком подвале нет моего мужа?

— В подвале Коровина, — компетентно заверила ее Маруся. — Атак же в моем, в подвале Розы и в других подвалах Москвы, коих не считано.

Леля уставилась на Розу.

— Соня залезла в подвал Коровина, ну тот, что в бильярднойРавиля, а Турянского-то там не было, — пояснила Роза и тягостно вздохнула.

Леля уставилась на меня.

— Это так, — подтвердила я и, чтобы она не подняла меня насмех, поспешила добавить:

— Равиль от ужаса сам не свой.

Леля задумалась. Крепко и надолго. Маруся успела смотаться кхолодильнику и вернуться с куском торта, который прямо на наших глазах ирастаял.

— Здесь что-то не так, — наконец сказала Леля, нескольковдохновляясь. — Мы же опираемся лишь на предположения Сони, а она можетошибаться.

— Не похоже, — буркнула я. — Поведение Равиля моипредположения подтвердило. Во-первых, сегодня он в ресторане встречался сПерцевым, и Роза с Марусей этому свидетели. Розе даже удалось подслушать ихбеседу: Перцев подговаривал Равиля убрать меня как лишнего свидетеля.

Леля уставилась на Розу.

— Это так, — со всей серьезностью подтвердила та, взглядомпровожая Марусю, удалившуюся в сторону кухни.

Я, вдохновленная этим, продолжила:

— Потом Равиль под видом духа Петра I дал мне знак — написална листке, что он в этом доме, а я спрашивала про твоего мужа. Естественно, ясразу же в бильярдную и побежала, а подвал нараспашку. Равиль бросился за мнойвыполнять приказ Перцева и лишать меня жизни через удушение. Я же, сидя вподвале, возьми да и скажи Равилю: «А здесь труп Турянского!» Надо было видеть,как обрадовался Равиль!