— Да, я такая, — не без гордости согласилась я. Турянскомуже было не до меня. Он горевал, и горевал крепко.

— Эти мерзавцы вселили в меня такую неуверенность, —пожаловался он. — Сонечка, вы не поверите, но даже моя вера в жену на какой-томиг поколебалась. Страшно сказать, что я испытал, когда Перцев сказал, чтопосле моей смерти женится на Леле.

— Выбросьте эти глупости из головы, — отмахнулась я. — Этоже классический номер — кинуть тень на жену. Тем более на молодую. Равиль васпорнофильмами с участием Лели не шантажировал?

— Вы и про это знаете? — с ужасом отшатнулся Турянский. —Как? Откуда?

— Я знаю жизнь. Этими фильмами он вас в ловушку и заманил.Ай-яй-яй, нельзя же быть таким ревнивым. Жена вас любит, такая умница,красавица, а вы готовы верить первому встречному Равилю, поливающему грязьюсвятую женщину.

Турянский с жаром согласился, видимо, он не знал, что святыхженщин не бывает так же, как и мужчин — земля не место для святых.

— Да, именно так все и было, — закричал Турянский, — нофильмов Равиль так и не показал.

— Потому что все это подлый вымысел, — заверила его я. — Ужмне-то верьте, уж я-то знаю вашу Лелю.

Турянский омрачился:

— Как она, бедняжка?

— Плохо, очень плохо. Все время рыдает. Готова все продать,лишь бы вернуть вас обратно. — На лице Турянского отразилась боль.

— Ах я подлец! — хватаясь за сердце, воскликнул он. — Как ямог не верить Леле? За это бог меня и наказал! Ox! Ox! Мне плохо! Плохо!

Он действительно как-то даже посинел. Баба Рая (что зачеловек?) ворвалась в комнату с валокордином и приказала мне:

— Фатит! Фатит человека вопросами лупцевать! Дай жа ж емууспокоиться.

— Нет, все в порядке, — неожиданно запротестовал Турянский,но валокордин все же принял.

Баба Рая попыталась остаться в комнате, но под моимнастойчивым взглядом все же вынуждена была удалиться за дверь.

— Сонечка, — взмолился Турянский, — Перцев и Равиль должнысидеть в тюрьме, а вы должны мне помочь вывести этих мерзавцев на чистую воду.

— Охотно, — заверила я, имея свой зуб на Равиля. — Говорите,что надо делать.

— Надо подумать, — ответил Турянский и начал думать, будто унего в подвале мало было для этого времени.

— Кстати, вы знаете, что у вас по всей квартире натыканы«жуки»? — чтобы не скучать, сообщила я.

Турянский уставился на меня так, как обычно смотрят люди, несовсем понимающие, о чем идет речь. Пришлось пояснить.

— В вашей квартире полно подслушивающих устройств, — сказалая, и Турянский прозрел.

— Эврика! — закричал он. — Сонечка, если вы не ошиблись, тоя все понял! В моей квартире точно есть «жучки»?

— Сумасшедшее количество.

— Тогда я знаю, кто их туда натыкал. Это сделал Перцев.

— Само собой, но как нам это доказать?

— Очень просто. Перцев совершенно официально платит запользование эфиром, следовательно, у него есть передатчик, из которого легкосделать ретранслятор. Вы в курсе, как работают подслушивающие устройства?

Мне стало смешно.

— Еще бы, — фыркнула я. — В наше время об этом знают дажемладенцы.

— В таком случае следите за моей мыслью. Подслушивать измоего дома Перцев вряд ли станет. Во-первых, сам он появляться там не рискнет,да и не слишком-то по нашему дому походишь.

Он был прав. В дом Турянского так запросто не зайдешь —неизбежно придется иметь дело сначала с охраной стоянки, потом с охраной самогодома, а потом с консьержкой, которая в курсе жизни всех жильцов.

Значит, Перцев мог бывать в этом доме только до похищенияТурянского, а о том, что в дом проникнет сообщник Перцева, даже думать смешно.О любом сообщнике я легко узнаю от консьержки. Раз узнаю я, значит, и милиция.Следовательно, прослушивание из соседней квартиры сразу отпадает, если,конечно, Перцев не нашел сообщника среди жильцов, что крайне сомнительно.Соседи Турянского приличные люди и нарушать Конституцию согласятся лишь заочень пристойные деньги. Вряд ли Перцев сможет столько предложить за этууслугу.

— А Перцеву информация нужна каждый день, — продолжила ямысль Турянского, — следовательно, он должен где-то поблизости установитьретранслятор, на который поступит сигнал с «жучков» и проследует на приемноеустройство Перцева, находящееся где-нибудь далеко от вашей квартиры.

— Другого варианта не вижу, — согласился Турянский, — внашем доме нет чердака, а подвалы в частной собственности жильцов первогоэтажа.

— А чужой автомобиль у вашего дома слишком быстро намозолитглаза, — я снова продолжила его мысль. — С этой проблемой я лично не разсталкивалась. Если не оказывается на вашей стоянке мест, я оставляю машину всоседнем дворе, и ваш охранник, увидев это, сразу несется ко мне с претензиями.Этот цербер отстает, только узнав, что я ваша гостья. Следовательно, установитьретранслятор Перцев мог только в чьей-то квартире в самом доме. Неужели у негоесть сообщник среди ваших соседей?

— Не совсем так, но вы, Сонечка, на верном пути. Более того,я даже почти точно знаю, где может быть установлен этот ретранслятор.

— Где?

— В соседней квартире. Там уже год никто не живет.

Я с недоумением уставилась на Турянского.

— Хозяйка соседней квартиры, одинокая женщина, со мной наножах, — пояснил он. — Я несколько раз хотел эту квартиру купить и предлагалсолидную сумму, но она отказывала наотрез. Очень вредная бабенка. Сотрудничатьс Перцевым она не стала бы, а вот сдать ему квартиру могла.

— Как же Перцев подъехал к ней? — удивилась я. — Судя повсему, эта вредная бабенка не слишком нуждается, если имеет такую квартиру и нехочет ее продавать.

— Перцев ловелас и без труда мог наладить с ней контакт.Сонечка, нужно срочно проверить эту версию. Консьержка знает, как эту мегеру,мою соседку, найти. Вы бы съездили к ней, Сонечка, поговорили, может, узнаетечто-нибудь, — Турянский жалобно посмотрел на меня и добавил:

— Очень вас прошу.

— Хорошо, так и поступлю, — согласилась я, — и надо срочнопозвонить Леле, обрадовать ее, что вы нашлись.

Турянский замахал на меня руками и закричал:

— Ни в коем случае, Сонечка! Вы сразу все испортите! Леляничего не должна знать, она слишком простодушна, совсем не умеет играть, аквартира прослушивается!

Выпалив это, Турянский застыл, ошарашено посмотрел на меня иделовито осведомился: