– Все в этой жизни зависит от того, – сказал он тогда, – чего мы от нее хотим.

Сашка обнял Ивана и шепнул на ухо:

– Я так и думал. – Развернулся и ушел.

Вот и сейчас Иван произнес вслух:

– В этой жизни все зависит от того, чего мы хотим от нее.

– А мы хотим выяснить, что с нами происходит, – подхватил Леша.

– В конце концов поход к Димкиной матери – не самый худший вариант.

И они одновременно шагнули к подъезду.

Женщина положила на стол мятый листок в клетку, сложенный пополам. Иван развернул его.

– Ребята, давайте чайку попьем. – Она подошла к плите и поставила чайник.

– А покрепче у вас ничего нет? – спросил Алексей.

Иван дернул его за рукав. Женщина напряглась, но сделала вид, что не услышала. Щеглов смотрел на лист. Ничего особенного там не было. Ручкой нарисован мертвец с протянутой вперед облезшей рукой. А слева от рисунка – надпись: «Боюсь, что я проснусь, а они останутся!»

Иван сразу же вспомнил ее. Слово в слово было написано в дневнике Сашки. Он передал записку Алексею. Тот покрутил ее и бросил на стол.

– Зоя Григорьевна, – обратился к женщине Иван. – Вы извините, мы откажемся от чая. У нас времени нет.

– Да-да. Мы пойдем, – поддержал друга Алексей.

Зоя Григорьевна проводила их до двери. Прощаясь, она вдруг сказала:

– А вы ведь не из цеха Димы.

Леша уже собирался выходить, но увидев, что Иван остановился и поворачивается к матери Димки, тоже замер у двери.

– Нет, Зоя Григорьевна, – серьезно ответил Ваня.

– Но вы в такой же беде, что и Димочка… был.

– Да, – кивнули оба.

– Я не знаю, ребята, что это у Димы было, белая горячка или еще что, но он на стены прыгал и орал, перед тем как повеситься. – Она выдержала паузу и произнесла: – Бросайте пить, ребята. Ни одного еще человека эта гадость до добра не довела. Вы же не только себя губите, но и близких своих. Бросайте! – И захлопнула дверь.

– Не люблю я, когда так грузить начинают. Дома мать, Стаська туда же, а теперь и посторонняя тетка.

– А ты не пей, – предложил Иван.

– Не получается…

– Ладно, – перебил его Ваня. – Что мы имеем в свое оправдание?

– То же самое, – ответил Алексей, выходя из подъезда.

– То же, да не то же. Нам от этого не легче. Мы знаем, что они видели мертвецов, как и мы. И все это после просмотра диска. То есть все, как и в нашем случае. Но как избавиться от видений, мы не узнали. Хотя один вариант у нас все-таки есть.

– Постой, ты действительно думаешь, что просмотр фильма ведет к… ну, что мы повесимся?

– Очень надеюсь, что нет. Леш, может, это обычная белая горячка? А мы с тобой бегаем, людей попусту тревожим… Насмотрелись всяких «Звонков» и возомнили, что умрем от просмотра этого слайд-шоу для психов. Мы умрем, если пить не бросим или к врачу не обратимся.

Дальше они шли молча. Пока не остановились у «Магнолии».

– Слушай, Леш, мы ходим по кругу. Знаем ведь, что диск принадлежит Эдику, – сказал Иван. – Или он знает, чей это диск на самом деле…

– Да откуда ж нам знать? Ну, искал он его. Может, просто посмотреть хотел. А может, и не этот диск искал, а какой-то другой Сашке давал. Вот и приходил забрать.

– Да. Пока не поговорим с Эдиком, мы ничего не узнаем. Веселый у нас отпуск получается! Днем водку жрем, ночью призраков гоняем…

– Хорошо хоть днем их не видим… – усмехнулся Лешка.

– Это совсем не значит, что они не стоят сейчас за твоей спиной.

Леша замер, обернулся и громко выдохнул, когда никого, кроме подвыпивших парней, у «Магнолии» не увидел.

– Я чуть в штаны не наложил, – попытался он улыбнуться.

– Ладно, расслабься. Пойдем лучше по соточке жахнем.

Войдя в темную квартиру, Иван закрыл дверь, разулся и, пошатываясь, прошел в комнату. На ходу снял куртку и бросил на пол. Сегодня ни одного призрака. Странно. Завалился на диван, как спиленное дерево, и через минуту уже спал.

Разбудил его слабый хлопок, будто кто крышку опустил на кастрюлю. Нет, не кастрюля, это мусорное ведро. Иван отчетливо слышал, как ведро сначала упало, а затем покатилось по полу из кухни к комнате, где он спал. Его охватил ужас, по спине побежали мурашки. Он даже представить себе не мог, кто катит ведро. Обернуться тоже не мог – шею и все тело сковала судорога.

«Мне это снится! Господи, сделай так, чтобы это был сон. Пожалуйста! – мысленно взмолился Иван. – Если меня не убьют призраки, я сам умру от разрыва сердца».

Он услышал, как ведро, громыхая крышкой, вкатилось в комнату и остановилось рядом с диваном. Крышка еще раз хлопнула, становясь на место, и затихла. Иван наконец решился и резко повернул голову назад. Никого. Ведро стояло в метре от дивана, а того, кто его прикатил, не было.

«Чертовщина какая-то. Хотя чему удивляться? Перед Лешкой и стул кружил без чьей-либо помощи, и кровать взлетала».

Да и с Иваном за эти четыре дня уже столько всякого произошло, что «невинное» появление ведра не могло потревожить его психику. Не могло, но потревожило. Ивана затрясло. Он подполз к стене и уставился на когда-то безобидное ведро. Тишина.

Но долго себя ждать «мусорка» не заставила. Крышка взмыла над ведром и с грохотом опустилась. Снова поднялась и опустилась.

И вдруг сквозь этот грохот послышался чей-то голос:

– Пойдем, выпьем!

Голос был утробный. Ивану даже показалось, что этот кто-то сидит в ведре. Грохот продолжался. Ваня только сильнее вжимался в стену.

– Пойдем выпьем!

Удар крышки.

– Пойдем выпьем!

Еще удар.

– Пойдем выпьем! Выпьем! Выпьем!

Иван не выдержал и закричал:

– Заткнись! Заткнись! Заткнись, сука!

И все стихло.

Иван часто задышал и привстал. Ведро, или тот, кто управлял им, словно ждало этого. Оно медленно легло на бок и покатилось назад в кухню. Крышка, словно приклеенная, так и осталась на нем.

– Ну что, братишка, не послушал меня?

Саня?! Это был голос Сашки! Иван повернулся на голос. В кресле сидел Александр Котов в камуфляжной форме. Несмотря на темноту, Иван разглядел на его лице гниющие раны.

– Саня?! – Иван слез с дивана.

– Да, Ванюха. – Мертвец поднялся и подошел к нему. – Ты помогал мне здесь, а я помогу тебе там…

– Где там? – спросил Иван, заранее зная ответ.

– Я же говорил, не смотри фильм, – сказал Саша. – Зачем ты его посмотрел?