– Было бы чем, – бурчу в ответ, кое-как вставая с кровати и ощущая, что проклятое желание с новой силой приливает к моим гениталиям.

– А поехали в райцентр? Отвлечемся. Там есть гипермаркеты, прикупим еды. И да, может, свяжусь кое с кем, нам же платье и фата для тебя нужны.

– Туфли тоже не помешали бы, – решила вконец обнаглеть я.

– И туфли, – покладисто согласился он.

Ну мы и поехали. Хотя… Скорее сказать, помучались. Уж не знаю, как Григорий, а я вся изъерзалась на водительском сиденье. И ручка переключения передач, казалось, ласкала мою руку, маня к себе…

Как я пережила эту дорогу и как мы не очутились в какой-нибудь канаве, в пылу страсти срывая друг с друга одежду? Не знаю. Остановившись на центральной площади райцентра, из машины выбралась, согнувшись в три погибели: неудовлетворенное желание как-то в один миг перешло в сильную боль внизу живота. Казалось, кто-то засунул туда руку и, наслаждаясь моментом, не спеша, с чувством, толком и расстановкой, наматывает органы на кулак и тя-яне-ет их, тя-я-янет. По пути сюда я один раз даже остановила машину, чтобы нащупать в сумке завалявшуюся таблетку обезболивающего и проглотить всухую. Вот только легче как-то не становилось. Григорий же тем временем сидел напряженный, как струна, крепко-накрепко, до побелевших костяшек на пальцах, вцепившись в сиденье.

– Может, это… – он скованно повернул шею в сторону расположенного неподалеку отеля.

– Ты чего?! – воззрилась на него я.

– Явно не того, о чем ты подумала, – едва ли не скрипя зубами, выдавил он.

Выяснять, что он задумал, у меня ни сил, ни желания не было, посему пикнув сигнализацией, просто пошла следом за синеглазым.

Холл отеля встретил нас приглушенным светом.

– Чем могу быть полезна? – поинтересовалась подошедшая немолодая сотрудница в строгого фасона униформе.

– Номер… Люкс… Двухкомнатный… – явно не без труда выдавил Григорий и вручил девице банковскую карту.

– Может, вам врача? – сочувственно поинтересовалась та, заметив его неестественную бледность и мои руки, то и дело хватающиеся за живот, но, поймав «добрый» взгляд Григория в ответ, осеклась и навязывать что-либо передумала.

Выделенные апартаменты находились на третьем этаже. Я с трудом представляла, как мне удастся подняться по лестнице на такую высоту. Боль так и не ушла, но к ней уже в полной мере прибавилась очередная волна желания. Казалось, еще немного и я сойду с ума… Но нам повезло – в отеле имелся лифт, а наш номер располагался прямо напротив выхода из него.

Войдя в помещение, я припала спиной к стене, не сумев сдержать стон, и согнулась от острой пронизывающей боли в животе.

– Раздевайся, – проходя в какое-то помещение, сухо бросил Григорий.

Воспротивиться бы мне, но мозг уже плавится, и плевать ему на вопли разума о том, что надо остановиться. Вот уже платье на полу, трусы, лифчик там же. Туфли-лодочки тоже где-то там остались. Одна рука уже ласкает набухшую и неимоверно чувствительную грудь, вторая опускается вниз в попытке унять боль и жар. А где-то за дверью шумит вода, и в любой момент может выйти Григорий, но стыда ни капли нет.

– Иди сюда, – раздается его голос из ванной комнаты.

Опираясь о стеночку на непослушных ногах, медленно, но верно продвигаюсь к цели.

В просторном светлом помещении оказалось на удивление влажно. Один из дальних углов занимала навороченная душевая кабина, второй – огромная угловая ванна с функциями джакузи, уже наполовину наполненная водой, от которой шел пар.

– Забирайся, – произносит синеглазый.

– Ты меня сварить решил? – прохрипела я, пробуя воду рукой. – Горячая же.

– Потерпишь. Зато спазм снимет, – отозвался он.

Не сказать, что я прямо-таки сразу поверила в целительные силы горячей воды, но мне настолько плохо, что готова испытать все что угодно, лишь бы хоть на миг стало легче.

Сунула в этот едва ли не кипяток одну ногу. Постояла, привыкая к температуре. Вторую. Опять немного постояла, и надо же… Вот еще и не села даже в воду, а внутри будто что-то расслабляется и боль ослабевает. Осторожно, чтобы не поскользнуться, ухватилась руками за край ванны, начинаю приседать. Нижние губки обожгло. Истерзанная моими прошлыми попытками усмирить страсть кожа, там – внизу, защипала в момент соприкосновения с водой. Но главное, в этот миг новые ощущения заставили отвлечься от снедающего меня желания. И вот я уже уселась, очутившись по грудь в едва терпимой горячей воде.

– Как ты? – уточняет стоящий в сторонке Григорий.

– Спасибо. Уже лучше, – с благодарностью отозвалась я.

– Скоро поотпустит немного, – говорит, нажимая что-то на вмонтированной возле ванной в стену панели. И меня в тот же миг со всех сторон начинают бить упругие струи воды. – Я пока поесть закажу, – добавляет, скрываясь за дверью.

Последние слова я уже почти не слышала. В висках застучало, перед глазами все поплыло от удовольствия: боль отступила, а бурлящая, едва ли не болезненно бьющая по телу вода казалась десятками рук, одновременно удовлетворяющих мое изможденное от желания тело. Они ласкали грудь, бедра, спину, живот, руки… Отдавшись ощущениям, откидываюсь назад, погружаясь еще глубже. Мои немалых размеров груди так и норовят вынырнуть наружу, потоки воды играют ими, заставляя упруго шлепаться друг о друга. Струйки потоньше щекочут соски, будоража сознание. В какой-то момент, собираясь немного переместиться, чуть шире раздвигаю бедра и… Задыхаюсь, широко распахнув рот и глаза, цепляюсь за бортики ванны руками, не в силах даже вздохнуть от охватившего все тело блаженства.

Я таяла от неги, раз за разом получая какую-то неизведанную доселе по степени сладости разрядку. И в конце концов ощутила, что просто-напросто больше не могу. Может, где-то в глубине и остались следы былой животной похоти, но в целом мое тело наконец-то удовлетворено. И… Да, расслаблено настолько, что нет сил даже на то, чтобы выбраться из ванной и выключить джакузи.

– Гриша… – насколько могла громче крикнула я, хотя больше этот звук напоминал стон.

– Ты впервые меня так назвала, – произнес вошедший в ванную мужчина, а у меня мелькнула мысль о том, что он и сам вечно, обращаясь ко мне, использует какие-то абстрактные – «пугливая», «хорошая», «ласковая», будто боится чужим именем обозвать. – Как ты? – наконец-то выключив воду, с явным участием поинтересовался мужчина.

– Кажется, уже нормально, – несколько смущенно произношу, мысленно благодаря за то, что ушел, дав мне возможность спокойно разрулить проблему наедине с самой собой.

– Там принесли поесть. Иди, – протягивая большое махровое полотенце, говорит синеглазый. – Я пока ополоснусь, – добавляет, и звучит это настолько повседневно, будто мы не одно десятилетие бок о бок провели.