Я не сводил с него глаз. Возможно, из-за дикой усталости ялишился разума, но страха перед этим существом я не ведал. Утреннее солнцестановилось все ярче, и я увидел, что лучи просвечивают его насквозь! А в них,словно пылинки, кружатся водоворотом частицы, из которых он сделан.

– Прах ты, – прошептал я, вспомнив библейскуюфразу[10]. Но в эту самую секунду он начал растворяться. Побледнел и исчез. Асолнце поднималось над полями, и такого красивого рассвета мне до сих порвидеть не приходилось.

Может быть, проснулась Шарлотта? Возможно, это она егоостановила?

Наверное, ответ на этот вопрос навсегда останется для менятайной. Переговорив с агентом и с хозяином трактира, о чем я уже писал ранее, яменьше чем через час добрался до своего жилища.

Судя по моим карманным часам, которые я поставил сегодня вполдень по тем, что висят на стене трактира, сейчас далеко за полночь.Проклятый дьявол вот уже больше часа не покидает мою комнату.

Он пребывает в человеческом обличье и то появляется, тоисчезает вновь, но каждый раз лишь на короткие мгновения. И постоянно следит замной. Иногда он усаживается в углу, потом вдруг оказывается в другом или дажепялится на меня из зеркала… Стефан, как призрак может выделывать подобное?Неужели это не более чем обман зрения? Ведь не может же он в самом деленаходиться в зеркале! Но я категорически отказался смотреть в него, и в концеконцов его образ оттуда исчез.

Тогда он принялся передвигать мебель и имитировать звукхлопающих крыльев, так что мне лучше на какое-то время покинуть свою комнату.Пойду отправлю это письмо вместе с остальными.

Твой верный соратник по Таламаске

Петир.

Стефан!

За окном светает, все мои письма на пути к тебе, корабль, скоторым они отправлены, вышел в море час назад, мне очень хотелось тоже отплытьна нем, но я понимал, что не имею на то права. Ведь если это создание намеренопокончить со мной, пусть лучше это случится здесь, а мои письма благополучнобудут доставлены.

Меня, однако, мучают опасения, что он в силах потопитькорабль, потому что не успел я взойти на палубу, дабы поговорить с капитаном иубедиться, что мои письма будут обязательно переданы по адресу, как налетелветер, зарядил дождь и корабль начало раскачивать.

Разум подсказывал мне, что дьявол едва ли способен потопитьсудно. Но кто знает? Это было бы настоящим бедствием, ибо я не вправеподвергать риску других людей.

Вот почему я по-прежнему здесь, в Порт-о-Пренс, и коротаювремя в переполненном трактире – это уже второй за сегодняшнее утро, – ибобоюсь оставаться один.

Несколько часов тому назад, когда я возвращался из доков,эта тварь перепугала меня, внушив, что перед каретой упала женщина;я выбежал на дорогу прямо перед лошадьми, чтобы спасти несчастную, итолько тогда увидел, что никакой женщины нет и это я сам лежу под копытами,едва меня не раздавившими. Кучер бранился вовсю и обозвал меня сумасшедшим.

Я наверняка и выглядел как безумный. В первом трактире яподремал минут пятнадцать и проснулся от жара пламени. Оказалось, кто-топеревернул свечу в пролитый коньяк. Однако обвинили в том меня и велелинемедленно убираться. И все это время в тени за камином прятался призрак.Негодяй наверняка бы улыбнулся, имей он возможность менять выражение своеговоскового лица.

Обрати внимание на то, что когда он принимает присущий емуоблик, то выглядит как человек, с трудом управляющий собственным телом.

И все же я до сих пор не могу в полной мере постичь еговозможности. И я очень устал, Стефан. Я снова ушел в свою комнату и постаралсязаснуть, но он сбросил меня с кровати.

Даже здесь, в пивном зале, где полно пьяниц-полуночников ипутешественников, привыкших отправляться в путь ранним утром, он не прекращаетиграть со мной злые шутки, но никто о них не подозревает и даже недогадывается, что человека, сидящего у огня, на самом деле там нет, ибо этотчеловек – Рёмер. Или что женщина, на секунду появившаяся на ступенях лестницы,это Гертруда, которая умерла двадцать лет назад. Призрак каким-то образомвыхватывает из моей памяти и оживляет эти образы.

Я пытался поговорить с ним еще на улице, умолял объяснить,чего же он все-таки добивается и есть ли у меня хоть один шанс выжить. Чтодолжен я сделать, чтобы он оставил меня в покое? Что приказала ему Шарлотта? Апотом, уже в этом зале, пока я ждал заказанное вино, – должен признаться,я слишком много его пью, – он принялся двигать моим пером по бумаге иначертал: «Петир умрет».

Отправляю тебе тот листок вместе с письмом – ведь это почеркпризрака. Сам я к этому листку не прикасался. Возможно, Александр возьмет его вруки и что-то узнает. Лично я не в состоянии сказать что-либо определенное; мнеизвестно лишь одно: этот отвратительный призрак, используя мой разум, вызываетобразы, способные свести с ума и заставить бежать из пустыни самого Иисуса.

Спасти меня может только одно. Как только я закончу этопослание и оставлю его у агента, то отправлюсь к Шарлотте и стану умолять ееостановить своего дьявола. Ничто другое не поможет, Стефан. Уверен, кромеШарлотты, никто не в силах мне помочь. Остается надеяться, что я благополучнодоберусь до Мэйфейр.

Я найму лошадь для поездки и поеду днем в расчете на то, чтона дороге будет многолюдно и что Шарлотта к тому времени давно проснется ипризовет к себе дьявола.

Но меня гложет одно ужасное подозрение, мой друг: что, еслиШарлотта знает обо всем, что, если именно она задумала весь дьявольский план иприказала демону творить со мной такое?

Если от меня не будет больше известий – позволь тебенапомнить, что голландские корабли ежедневно отплывают отсюда в наш прекрасныйгород, – действуй, пожалуйста, следующим образом.

Напиши ведьме и расскажи о моем исчезновении. Но проследи,чтобы письмо было отправлено не из нашей Обители и без обратного адреса, дабывоспрепятствовать дьяволу проникнуть в наши стены.

Молю тебя, никого не присылай на мои поиски! Ибо твоегопосланника ждет еще худшая судьба, чем моя.

Продолжай собирать сведения о жизни этой женщины из другихисточников и помни, что ребенок, которого она родит через девять месяцев,наверняка мой.

Что еще я могу тебе сказать?

Если такое возможно, то после смерти я попытаюсь связаться стобой или с Александром. Но, мой дражайший друг, боюсь, что нет никакого«после». Впереди меня ждет только тьма, и мое время на этом свете подходит кконцу.