В чем же ее проблема?

– Но я должен сделать комплимент местному парикмахеру Генри Картеру, – продолжил Харрисон. – Он никогда не слышал столь часто употребляемый в последние годы термин «продукт». И уже одно это заставляет меня сделать вывод, что я провел хороший день среди местных. Никто из них не думает, что я большая шишка. И мне это нравится. Старая миссис Финч, у которой достаточно средств, чтобы открыть госпиталь в свою честь, доверила мне свою пустую корзину, пока собирала помидоры. Что ж, очень полезное времяпрепровождение. Теперь я наконец-то узнал об опасностях неправильного пищеварения, о чем понятия не имел прежде. Тебе нужно покупать продукты с большим содержанием клетчатки. Я внимательно осмотрел твой буфет: таких совсем мало.

– Клетчатка не моя проблема, – вздохнула Тру. – Дабз так и не позвонил. А нам нужно поговорить.

И она рассказала Харрисону о Лили и двух подругах с острова Сибрук.

– Надо же… – протянул он. – Они должны были принести с собой попкорн и что-нибудь сладкое, если пришли только для того, чтобы развлечься.

– Возможно… но они напомнили мне об идее, которая уже витала в моей голове: нам с Дабзом просто-напросто надо сбежать.

Харрисон нахмурился.

– Ты действительно этого хочешь?

– Честно говоря, не знаю. – Тру пожала плечами. – Пышная свадьба скорее для Пенн и Дабза, чем для меня.

– Но разве ты не хочешь пригласить своих друзей? Надеюсь, и меня в том числе?

Она на секунду закрыла глаза.

– Нет, ты не приглашен. Только без обид!

Харрисон приподнял брови.

– Почему? Я в городе и не собираюсь чинить какие-либо неприятности.

– Харрисон, – Тру положила руку ему на плечо, – мне очень жаль, но Дабз не питает к тебе особой симпатии, как ты знаешь.

– Но еще есть ты? Если хочешь, чтобы я пришел, – я приду. Или ты позволяешь ему устанавливать свои правила?

– Пойдут разговоры…

– Неужели?

– Да.

– С чего бы это? У нас не было длительных отношений, и потом, прошло уже столько времени…

Тру посмотрела ему прямо в глаза.

Там, за очками Джона Леннона, светилась ирония, но было и еще что-то… то самое, что всегда возникало между ними: отголоски той ночи на Палм-Бич. Она помнила настойчивый призыв его тела, перед которым не могла устоять.

Сердце защемило от старой боли, и Тру отвернулась к окну, не желая видеть даже профиль Харрисона, не желая вновь испытывать стыд за свое предательство.

Но тогда все было впервые и она была так молода, а он просил так много, слишком много, словно хотел, чтобы Тру забыла о реальном мире, чтобы отказалась от всех правил и руководствовалась только своим собственным сердцем.

Как если бы, будучи художником, она писала на чердаке свои невообразимые картины, чтобы потом показать их всему миру.

Прижавшись лбом к холодному стеклу, Тру смотрела, как мимо пробегают миля за милей…

– Приветствую вас! Теренс Джонс, – представился Харрисон, пожимая руку ректору технического колледжа Трайдент.

«Не проморгайте, – словно хотел он сказать, – у вас в руках уникальная девушка. И мы надеемся, что она получит все самое лучшее, пока будет находиться в вашем заведении».

На вид женщине лет пятьдесят с небольшим, решил Харрисон. Белокурые локоны обрамляли высокий лоб над резкими проницательными глазами, а темно-вишневая помада подчеркивала очертания уверенного рта.

– Не беспокойтесь, мистер Джонс, ваша дочь…

– Крестная дочь, – солгал Харрисон не моргнув глазом.

– Ваша крестная дочь… – дама продолжала сжимать его руку, – полюбит наш колледж.

– У нее большие планы: два года здесь, затем университет Южной Каролины. Мы надеемся, что, обучаясь в вашем колледже, она обретет крылья, которые ей так необходимы.

Ректор кивнула.

– Уверяю вас, она познакомится со всеми последними достижениями в интересующей ее области знаний, и здешняя программа даст ей уверенность для дальнейшего обучения в университете. Там любят наших студентов. И вы скажите вашей крестнице, что если у нее возникнут какие-то проблемы, пусть обращается прямо ко мне.

– Спасибо. – Харрисон почувствовал невероятное облегчение.

– Я имею в виду… – Она быстро оглянулась и перешла на шепот: – Кто-нибудь говорил вам, что…

– Да, мэм. – Он почти подмигнул, хотя на самом деле был озадачен, насколько эмоционально воспринимает будущее Уизи, ее планы… – Что я похож на одного известного певца? Я никогда не встречался с ним, но предположительно мы дальние родственники. По линии Джонсов.

– Ничего страшного. – Она наконец отпустила его руку и подвинулась ближе. – Не беспокойтесь, мистер Гембл, я не выдам ваш секрет.

Черт!

Но, поразмыслив, Харрисон решил, что нет ничего дурного в том, что ректор колледжа оказалась столь проницательной, и шепнул:

– Спасибо.

Шагая за Уизи и Тру и повторяя историю Теренса Джонса каждому, кто спрашивал, он чувствовал себя в своей тарелке. Слава богу, здесь были и такие, кто его не знал, – это уже облегчение.

– Теренс? – вежливо поинтересовалась Тру.

Она напоминала ему нежный нарцисс в своем бледно-желтом платье с пышной юбкой до середины икры и выглядела чертовски сексуально.

– Да-а? – протянул он, излишне растягивая гласные на южный манер, чего обычно не делал. Может быть, виной тому старание изобразить Теренса?

– Миссис Бангер, глава кулинарного отделения, будет рада поговорить с тобой. – Тру нежно ему улыбнулась, но глаза ее говорили, что она расстроена, а значит, просит его о помощи – или, напротив, просит не вмешиваться.

Эта головоломка мучила его несколько лет, поэтому он доверился инстинкту.

Миссис Бангер, невысокого роста, кругленькая, в цветастом платье, встретила его радушной улыбкой.

– Вы, молодой человек, вылитый Харрисон Гембл.

Он улыбнулся ей.

– Меня совершенно не волнует, кто вы, мистер Джонс, на самом деле, – продолжила дама. – Мы составляем кулинарный календарь на каждый месяц. Вы согласны быть мистером Январем? Это большая честь. Мы хотим, чтобы вы позировали для некоторых наших студенческих десертов. Кстати, наши питомцы готовят и «Мун-пай» и «Твинки».

Харрисон был смущен.

– «Мун-пай» и «Твинки»?

– Вы знаете, есть такая популярная песня: «Перекусим, детка…», ее поет Харрисон Гембл, и там упоминаются и «Мун-пай», и «Твинки»…

Харрисон почесал висок и пожал плечами.

– Это как-то связано? Я фанат оперы и музыки барокко, поэтому не в курсе, но уверяю вас: позировать буду рад. Я полагаю, вы имеете в виду… без одежды?