– Тот дворик! – кричал он на ходу. – Цветы и букеты! Я понял! Контрабас там вытащили! Пропустите меня! Немедленно!

Догадавшись, что будет, когда музыкант достигнет поста охраны, Антон поспешно взял Ульяну под руку и повел ее за собой в другую сторону.

Антон отлично помнил, как и где они шли вместе с Альбиной. И без особого труда вывел Ульяну к той железной двери, которая вела во внутренний дворик. Конечно, открыть дверь без ключа у них бы не получилось, но тут имелось окошко, которое открывалось и через которое они оба сумели выбраться наружу. Это окошко Антон заприметил еще в прошлый раз, и оно его не подвело.

– Остается только удивляться, зачем нужна вся эта охрана, если внутрь охраняемого ими объекта можно так легко проникнуть и так же легко его покинуть.

Знакомый Антону черный «Инфинити» все так же стоял во дворе. Да и куда бы ему было деться, если хозяин его сидел внутри ресторана. И дверь машины, наверное, была все так же открыта.

– Говоришь, машина принадлежит Акутину?

– Наверное, раз на ней он и приехал.

Несмотря на грозящую им погоню, Антон двинулся в сторону машины. Словно бы какая-то сила вела его туда.

– Что ты делаешь? – испугалась Ульяна, когда Антон открыл дверцу багажника. – Нам надо отсюда убираться поживей.

– Погоди, хочу взглянуть, что у них там.

– Где?

– Вот в этом свертке.

И Антон начал разворачивать бумагу. Внутри оказались какие-то продолговатые контейнеры. Три штуки, все снабженные кодовыми замками. Антон услышал, как ойкнула за его спиной Ульяна, и повернулся к ней:

– Что?

Ульяна смотрела на него расширившимися глазами. И пожалуй, в них был страх. Антон тоже посмотрел на контейнеры. Не понятно, что в них вызвало у Ульяны такую реакцию.

– Что случилось?

– Мне кажется, я уже видела такие контейнеры в телепередаче. Помнишь, рассказывали про черных хирургов? Так вот, похожие контейнеры используют в трансплантологии для перевозки органов человека. Знаешь, когда их везут от донора к пациенту на какое-то расстояние, то помещают в такой вот контейнер, чтобы донорские органы не испортились.

Антон не был таким уж впечатлительным юношей, но тут он почувствовал, как у него затряслись руки. А вспомнив, как дрожали руки у Альбины, которая вручила ему эти контейнеры, он невольно подумал, что женщина была очень даже в курсе того, что поручает отнести и спрятать в «Инфинити».

– Пойдем отсюда поскорее, – прошептала Ульяна. – Как-то мне очень уж не по себе.

Но Антон не хотел уходить.

– Мы должны убедиться, – настаивал он. – Может, это лишь наши догадки. У страха глаза велики.

Ульяна не стала спорить. И Антон взял в руки один из контейнеров. Как же он открывается? Похоже, что без ключа или кода его остается лишь взломать.

– А! Была не была!

В багажнике нашелся ящик с инструментами, которыми Антон и воспользовался без малейшего стеснения. На войне как на войне. Он взял большую отвертку и вставил ее узкой частью в едва заметную щель между крышкой и корпусом контейнера. Кра-ак! И крышка откинулась, открыв Антону свое содержимое.

– Ну, что там?

Антон сглотнул и сказал:

– Тебе лучше не смотреть.

Но Ульяна все же посмотрела и снова ойкнула. На этот раз куда громче первого, но Антон не сердился. Он даже был благодарен Ульяне, что она всего лишь ойкнула. Лично его самого подмывало завопить от страха, потому что перед ними в растворе плавно покачивалась чья-то печень. Гладкая блестящая ее поверхность влажно поблескивала, плавая в какой-то жидкости. Это и впрямь была печень, и печень эта была предоставлена самой себе. Такая вот совершенно самостоятельная себе печень, без каких-либо признаков ее владельца поблизости.

Ульяна прошептала:

– Это… это то, что я думаю?

– Угу. Выглядит именно так.

После этого Антон закрыл контейнер. Делать вид, будто бы ничего не произошло, теперь казалось невозможным. Антон был потрясен до такой степени, что даже не стал маскировать дело своих рук. Да и как бы он замаскировал сломанный замок? Поэтому Антон лишь убрал обратно использованный набор отверток, а контейнеры выстроил аккуратненько в ряд, поместив поврежденный контейнер с печенью в середку.

Авось те, кому предназначена эта посылка, не сразу сообразят, что случилось.

– Уносим ноги.

Ульяна молчала. И лишь после того как они сели в машину, она произнесла:

– Думаешь, в двух других контейнерах тоже были человеческие органы?

Антон не ответил. К чему отвечать, если и так все ясно.

– Кажется, я догадываюсь, чем занимался покойный Сергей Степанович.

Антон снова промолчал. Но Ульяне было необходимо выговориться, и она сказала:

– И почему так охотно жертвовал на добрые дела, тоже теперь понятно. Его просто совесть замучила. Шутка ли! Такое опасное и грязное дело! Ведь всякая торговля человеческими органами запрещена уголовным кодексом.

– В этом он и каялся отцу Анатолию. Страдал, значит, понимал, что плохим делом занимается.

– Тем не менее, умирая, он передал свое дело в руки своего ученика Макса.

– Наверное, он просто не мог поступить иначе.

– Выбор есть всегда.

Антон замолчал. Ему не хотелось сейчас думать о том, какой был выбор у Сергея Степановича. Антон не мог понять, какой выбор нужно сделать ему самому. Все в его законопослушном мозгу склонялось к одному-единственному очень простому выводу.

– Нам с тобой надо обратиться в полицию, – сказал он, обращаясь к Ульяне. – Ты же это понимаешь?

– Да.

– Пойдем туда?

– Нет.

Ответ девушки Антона всерьез огорчил. Ульяна же объяснила:

– Что мы предъявим в полиции? У нас нет доказательств.

– Как? А это?

И Антон указал на багажник «Инфинити».

– Банкет заканчивается. Пока мы доберемся до полиции, пока убедим кого-нибудь пойти с нами, владелец машины сядет за руль и будет таков. А мы с тобой окажемся в глупом положении. Представляешь, прибегаем с полицией, а во дворе уже нет никого.

– А если забрать с собой один из контейнеров? Тогда в полиции нам точно поверят!

– Ага! Еще хуже получится. Представь только на минуточку, как мы вваливаемся в полицию, а в руках у нас контейнер с чужой печенью.

– Но мы же все объясним.

– Возвращаемся сюда, никакого «Инфинити» тут уже нет, зато в руках у полиции есть мы с тобой с контейнером, в котором плавает человеческая печень. Человек жить без печени не может, значит, ее хозяин давно труп. Догадываешься, что нам в таком случае могут «пришить»?