Я подняла с пола несколько крошек штукатурки, забытых ночью, выбросила их в мусорное ведро и вздохнула:

– Вот такая штука жизнь.

На столе был разлит чай, стояла грязная кружка, рядом лежал кусок хлеба, явно кем-то надкушенный, и толстая вялая муха, не испытывая особого страха передо мной, прогуливалась по сахарнице, потирая время от времени лапки. Никогда Светлана Аркадьевна не допускала такого, у нее всегда был идеальный порядок.

– Вот такая штука жизнь, – повторила я, направляясь к Вике.

Вика сидела за столом у окна, она что-то сосредоточенно писала и не сразу заметила мое появление. Волосы собраны в тугой хвост, губы шепчут какие-то слова, может, она вспоминает молитву? Вещи разбросаны по всей комнате, наверное, еще вчера она выбирала, в чем пойдет на свидание с Димой. Теперь разве до этого, в ее душе траур… Испытывая некоторую неловкость и не зная, как лучше заговорить с Викой, я тихо спросила:

– Ты не голодна?

– Что?

Она оторвалась от своего занятия и посмотрела на меня.

– Если тебе что-нибудь нужно, ты скажи.

– Да, мне нужно. Вот эту записку передай, пожалуйста, Диме, только не читай, это личное.

– Что? – не поняла я.

– У меня убили мать, – резко сказала Вика, – и я хочу, чтобы самый близкий человек был сейчас рядом.

Может быть, это чудовищно, но в моей голове вдруг пронеслась мысль, а не убила ли она Светлану Аркадьевну только для того, чтобы иметь повод лишний раз увидеться с Димой… Нет, надо гнать от себя подобные мысли прочь, не безумна же она, в конце концов.

– Ты ему уже позвонила? – спросила Вика, начиная быстро запихивать вещи в шкаф. – Что он сказал?

– Нет, не звонила, было не до этого.

– Ну что же ты, немедленно позвони, а лучше дай мне его номер, я сделаю это сама.

Вика достала из шкафа черную водолазку, приложила ее к себе и подошла к зеркалу, размышляя, по всей видимости, пойдет ли ей траур.

Вероятно, у нее шок… Она не понимает до конца, что произошло, и поэтому так себя ведет.

– Я передам твою записку Диме. Если он посчитает нужным, то позвонит тебе, – ответила я.

– Все же несправедливо, что у тебя есть его телефон, а у меня нет! – крикнула мне вслед Вика.

С Димой мы встретились около университета. Пока я рассказывала о случившемся, он курил, не переставая. Мне повезло, что у Димы был перерыв между лекциями, ждать встречи до вечера было бы невыносимо, хотелось выговориться и хоть немного отвлечься.

– Сказать, что я в шоке, это ничего не сказать.

– Приблизительно такое же состояние и у меня, – ответил Дима. – Ты-то как? Помощь нужна?

– Да нет, признаться честно, для меня это не настолько болезненно… Просто ступор в душе, никак не могу прийти в себя. Дома все разбрелись по комнатам, тихо до жути, только телефон иногда трещит, то из газеты позвонят, то еще откуда-нибудь. Если и разговариваем, то шепотом, как будто разбудить кого боимся…

Дима обнял меня и поцеловал в висок, противный нерв внутри перестал дергаться, я расслабилась и успокоилась.

– А я тоже звонил тебе на мобильник, ты трубку не брала, я подумал, что спишь еще.

– Как все закрутилось… Я и в комнате своей полдня не была.

– Понятное дело.

Мы прижались друг к другу и простояли так, молча, минут пять.

– Илья вызвал Казакова, не знаю, что он сможет в такой ситуации сделать? Светлану Аркадьевну увезли, да и если были какие улики, то оперативники все забрали. Я особо ничего не слышала, ответила на вопросы и пошла к себе, потом с Лизкой на кухне сидели.

– Думаешь, это кто-то из ваших? – осторожно спросил Дима.

– Даже не знаю, что думать, дверь на стороне Лужиных утром оказалась открытой, замок выломан, как и в истории с документами… Голова идет кругом.

– А сигнализацию вы так и не поставили?

– Илья после кражи договорился с какой-то фирмой, на следующей неделе должны прийти устанавливать. У нас же замки очень хорошие, так просто не откроешь, хотя зачем открывать, когда можно просто взломать…

– В этом деле умельцы на все руки есть, – вздохнул Дима.

– Тебе не кажется странным, что ее убили сразу, как только Казаков украл документы у Чибисова?

По дороге к университету я обдумывала разные версии, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, этот момент мне показался интересным.

– А какая связь?

– Про покойных плохо не говорят… – замялась я. – Но вдруг Светлана Аркадьевна имеет отношение к краже…

– Ты хочешь сказать, что под белым балахоном в ту ночь скрывалась Светлана Аркадьевна?

– Представим такое на секунду. Чибисов понял, что его грязная деятельность не осталась незамеченной, бумаги исчезли, и вместо них тухнут дохлые мыши, он решает убрать человека, который украл для него документы, чтобы замести следы.

– Вряд ли он стал бы это делать, документов у него больше нет, улик против него тоже нет…

– И Светлана Аркадьевна, и Казаков могли дать показания.

– От этого легко отмазаться, раз все сделано по-тихому, обвинений сразу никто не предъявил, то и бояться нечего. Да и немного он скроет, убив. Чибисов понимает, что есть еще человек, побывавший в его машине и оставивший там мышей. И зачем так сложно убивать Светлану Аркадьевну у вас дома, где полно народа? Ее можно было просто подстеречь вечером в какой-нибудь подворотне…

Это была моя единственная толковая версия, а Дима только что разбил ее в пух и прах.

– Тогда как можно объяснить ее убийство?

– Тебя не удивляет, что Светлана Аркадьевна оказалась ночью на третьем этаже?

– Конечно, удивляет! По всей видимости, она очутилась там по доброй воле.

– Ее же не притащили туда мертвую?

– Нет, убили ее там же, где и нашли.

– Могла ли у нее быть там встреча с кем-нибудь? Помнишь, ты рассказывала случай, как кто-то убежал от тебя через люк.

– А это точно был не ты?

– Я же говорил, что нет, – сердито ответил Дима.

– Да с кем можно встречаться у нас на чердаке? И зачем? Не с Маринкой же они там по ночам тайно изобретали рецепты салатов.

– Кто вас, женщин, знает, – усмехнулся Дима.

– Кстати о женщинах, чуть не забыла, – доставая из сумочки записку от Вики, сказала я, – тебе послание.

– «Дорогой мой…» – начал читать Дима. – Ты где это взяла?

– Догадайся с трех раз, – поморщилась я.

Дима глянул вниз на подпись, покачал головой и сказал:

– Вообще-то, я подумал на Вику, но как-то не ждал от нее письма… особенно сегодня.