И всё же… Это явно неполная картина. «Ничего, что мне было бы непривычно получать от мужчин», она сама так говорила. Это наводило на понимание, что бороться придётся едва ли не с восставшей армией, мумиями её прошлого, если действительно хотелось приручить стихию. Но после того как благодаря Лоре вновь удалось почувствовать себя живым, Рик словно превратился в солнечную батарею, отчаянно нуждающуюся в постоянной подпитке. И неважно, насколько близко к солнцу, главное – в зоне досягаемости.

– Не думал, что ты умеешь готовить, – будто пока оставив жирную запятую в этой головоломке, как можно более буднично кивнул Рик на источающие вкусные запахи блинчики.

– Это всё тётя Шаиста. Девочек положено воспитывать так, чтобы они были полезными, – с этими довольно невесёлыми словами Лора подхватила тарелку со своим шедевром кулинарии и поставила на обеденный стол.

– Почему ты всегда упоминаешь только тётю, но не родителей? – справедливо поинтересовался Рик, попутно наливая им обоим кофе. Крутиться на тесной кухне вместе каким-то чудом удавалось так, чтобы не смотреть друг на друга и не дотрагиваться. А может, это работало магнитное поле.

– Потому что меня растила она, а родителей я никогда не знала. Они погибли в Газни в девяносто пятом, когда талибы опустошали весь путь от Кандагара до Кабула. Всё, что у меня осталось от матери – эта старая хамса и сломанное колено, – пальцы Лоры мимолётно дотронулись до амулета на груди.

– У тебя осталась жизнь, это уже немало для ада, который был в те годы в Афганистане. Тебе со сливками?

– Лучше со сгущённым молоком37, если есть, – в её тоне было всё меньше опасно звенящих нот, и это успокаивало.

– Ты и впрямь немка, выросшая в Германии, – улыбнулся Рик, уже нисколько не ставя под сомнение данный факт. Ему безумно нравилось открывать новые страницы этой книги, разгадывать шифр за шифром. Казалось, будто через мелочи вроде её вкусовых пристрастий он сможет проникнуть под самую кожу, чтобы вытравить оттуда всё, что успело оставить свои нездоровые следы. Загадка пропавших людей? Ха, вот настоящая головоломка, несмело устраивающаяся на стареньком деревянном стуле.

Сев за небольшой круглый стол напротив Лоры, Рик пытался вспомнить, когда завтракал в собственном доме не один – и не мог. Никаких женщин он сюда не водил принципиально, да и после Афганистана все былые связи схлопнулись в полное зеро. То времени нет, то усталость, то настроение после очередного убийства неподходящее. Неприятие алкоголя лишало даже таких возможностей расслабиться, но уж слишком часто на его памяти спивались люди, побывавшие в горячих точках: он привык учиться на чужих ошибках. Так что потолком личной жизни давно стали одноразовые и абсолютно одинаковые девушки из спортбара, от которых уходил, не дожидаясь утра.

Утро с двумя кружками кофе и волшебным теплом коричных глаз не просто выбивало из колеса, а ломало его с треском опилок.

– Чёрт, это безумно вкусно, – едва попробовав приготовленные Лорой блинчики, в упоении протянул он и двумя жевками добил первый. Непривычный, но ожививший рецепторы завтрак оказался восхитительным, хоть и незамысловатым. – Да тебе надо открывать своё кафе.

– Я тебе не фрау Марта, которая будет с утра до ночи печь штрудели, – фыркнула Лора, помешивая кофе в чашке, но по довольно сузившимся глазам было видно, что комплимент приятен. – Уметь что-то делать и хотеть этим заниматься – не всегда одно и то же. А превратишь хобби в доход, в работу… И уже не будет никакого удовольствия от процесса.

– Справедливо. Но я точно хочу пожать руку тому, кто научил тебя готовить, – с этими словами Рик принялся поглощать еду, а из одного блинчика вытянул кусок ветчины и кинул встрепенувшемуся Максу, тут же умявшему угощение. Облизал перепачкавшиеся растаявшим сыром пальцы, наплевав на неприличность жеста. Перед Лорой не хотелось держать лицо, а вновь пробивающиеся наружу искренние эмоции садить на цепь. Он дома. И дело тут вовсе не в родных стенах.

– Что ты решил по поводу терминала и нелегалов? – поинтересовалась она.

– Буду добиваться, чтобы этот беспредел накрыли как положено, – серьёзно свёл брови Рик, с большим трудом фокусируя внимание на вопросе, а не на её смуглом лице. – Твои фото, мои показания. Сделаю запрос на ордер, на слежку в порту, на допросы. Пусть только Беккер попробует мне отказать, и я кину на него рапорт в федеральную полицию. Дело затянется, но у него хотя бы будет результат.

– У нас есть имя, – напомнила Лора: – Тот парнишка назвал кого-то Алексом. Конечно, если это вообще был звонок по нашей части.

– Слишком распространённое, чтобы бить по базе. Меня на самом деле больше беспокоит, что мы оставили вчера там фонарик, на котором есть и твои, и мои следы. Вот с этим могут быть проблемы, – он хотел добавить, что ей не помешает какая-то дополнительная предосторожность, но перебил зазвеневший в кармане пижамных штанов телефон. Пришлось отложить еду и нехотя принять вызов от Михеля. – Да?

– Братишка, тут такие дела! – с придыханием замолотил тот безо всяких приветствий. – В комиссариат анонимка ночью упала, по твоему делу! Прямо в конверте, как письмо из Хогвартса. Никаких пальчиков, беленькая картонка, чёрной ручкой выведены печатные буквы – хрен нам, а не почерковедческая экспертиза. Конверт прицепили на лобовое патрульной машине, а те отдали нам. Естественно, не узнать уже, кто отправил…

– Написано-то там что? Почему решили, что наше?

– Так прямо сверху и штампик: комиссару Шаттену. Ты уж не обессудь, я открыл, полюбопытствовал…

– Рожай уже, – нетерпеливо поторопил Рик, ловя на себе обеспокоенный взгляд Лоры.

– «Пятница, полночь, Толлерорт, синий», – восхищённым шёпотом провозгласил Михель. – Ты хоть что-то понял? Скажи, что да! Это же дело для Эркюля Пуаро, вашу мать…

– Скоро буду, – только и выпалил Рик в трубку, быстро отключившись от остального потока нескончаемого восторга.

______________________________

36 - Канун – похожий на арфу струнный инструмент восточного происхождения.

37 - В Германии тоже есть сгущёнка, называется gezuckerte Kondensmilch, и немцы любят добавлять её в кофе

***

В одной руке чёртов пахнущий духами конверт, в другой – стопка рапортов, на каждом из которых запрос. Время поджимало: пятница сегодня, и, сопоставив данные от анонимного доброжелателя с тем, что вчера видели и слышали в порту, они с Лорой сделали выводы ещё по дороге от Бергердорф. До прибытия нового контейнера считанные часы. Такой шанс повязать сразу всех, кто окажется причастным к нелегалам, нельзя упускать. Сейчас даже плевать было, кто отправитель, так хорошо подумавший о том, чтобы анонимка осталась именно таковой. Возможно, щекотало затылок понимание, что кому-то известно, кто именно занимается этим делом. Но когда решительно стучал в дверь с именем директора, у него были совсем иные намерения, чем ковырять кусок картона, и без того вдоль и поперёк облизанный Михелем.