– Но для чего-то он был нужен, этот блокнот, – не сдавалась Ника. – Не просто так там эти размышления.

Я вздохнула, взяла блокнот, открыла наугад и стала читать:

– «Друг мой Николаша, стеная о превратностях судьбы, не верь ей, когда она отворачивается. Она не актриса, ее гримасы фальшивы, кажется, она заманивает в бездну, но дает шанс на спасение. Они вообще не люди, это ее орудия…» Ты понимаешь что-нибудь?

– Бред и заумь, – пожала плечами Ника.

Когда мы легли спать, Ника отключилась сразу. А я долго не могла уснуть. Ника, конечно, была права, но… эта кровь в блокноте не давала мне покоя. Кто это был, что с ним? Хоть бы и нечисть какая, но ей тоже больно. Хоть бы даже вампир… Никин парень тоже вампир, но при этом замечательный человек. Хотя, по словам Ники, в мире нежити такое случается крайне редко. Ей можно верить, она в этом лучше разбирается. И все же… жалко, очень жалко. Кто бы это ни был, он просил о помощи.

Совесть не давала уснуть. Я встала, подошла к открытому окну. Эх, знать бы, жив ли он, так сделала бы все, чтоб ему помочь. Даже в дом этот чертов полезла бы, да!

– Мя-а!

Внизу, посреди газона, возникло темное пятно и сверкнули два светящихся глаза.

– Мя-а!

Этот хриплый голос спутать было невозможно. Как она сюда попала, эта кошка?! Сначала дом в переулке, потом мой дом, теперь здесь – неблизкий свет! Это вовсе не в кошачьих привычках – перемещаться на такие расстояния. Странно, очень странно. Следит она за мной, что ли? Неужели пришла только ради того, чтоб я намазала ее мазью, которую большинство ее хвостатых собратьев на нюх не переносят?

– Мя-а! – она смотрела прямо на меня, явно чего-то требуя.

– Есть хочешь? Ну держи! – я набрала в сумке сухого корма и высыпала на асфальт под окном. – А выйти, уж прости, сейчас не могу. Страшно, знаешь ли. Приходи лучше утром, тогда я выйду и намажу все твои болячки.

Она не спешила к угощению. Отошла чуть в сторону и смотрела на меня, будто приглашая выйти. Несколько раз требовательно мяукнула. Потом все же расправилась с кормом, но еще долго выжидающе смотрела на меня, мяукала и лишь полчаса спустя убежала в темноту.

Утром, когда я вернулась, моих родных еще не было дома. Кошки встретили меня в коридоре с возмущенным видом, и я это возмущение понимала – надо же, всю ночь их никто не кормил!

Я с некоторой опаской заглянула в свою комнату, ожидая увидеть там последствия нового обыска. Но нет, на этот раз ничего подобного не было.

Облегченно вздохнув, я на всякий случай осмотрела другие комнаты – там тоже все было в порядке – и пошла на кухню кормить кошек. Здесь все осталось как вчера, вон и стул валяется, который я опрокинула, когда убегала…

События вчерашнего вечера вспомнились в мельчайших подробностях, и хотя при свете дня было не так страшно, но все равно – одна в квартире… Скоро там наши придут?

Вспомнилось, как я вот здесь отскочила от стены и уронила свою «шпионскую» кружку. Стала искать. Кружка с ручкой, укатиться далеко не могла. Но нигде на полу ее не обнаружилось.

Я выпрямилась, пытаясь вспомнить. Так, вот тут я стояла, тут. Возле стула. Слушала, услышала, отскочила… И уронила кружку, да, уронила! И подбирать не стала, бросилась бежать.

И куда могла деваться? Я машинально подняла стул, его ножка зацепила и потащила за собой розовую гардину…

И тут я увидела кружку. Ту самую – в углу подоконника! И в ней стоял цветок. Засушенный, мертвый цветок, кажется роза. Я несколько раз моргнула, решив, что мне с перепугу мерещится. Но кружка с цветком, как прежде туфля, никуда не исчезли.

Это было шоком. Это означало, что моя квартира, привычная и безопасная, уже была не моя и не безопасная, это значило, что сюда мог вторгнуться кто угодно, и не факт, что я в ней сейчас одна!

И вдруг за моей спиной раздался щелчок замка. Я коротко вскрикнула…

– Лиля, все в порядке? – в кухню, не разувшись, вбежала мама. За ней подтянулись папа и Лада.

– Д-да… Все хорошо, мам. Просто щелкнул замок, это было так неожиданно, – пролепетала я и скорее задвинула штору. Прикоснуться к этому цветку у меня не хватило смелости.

– Наша храбрая Лиля уже дверного замка боится, – хмыкнул папа, но я была не в том состоянии, чтобы обижаться.

Позже, когда мы с Ладой остались в кухне одни, она взялась наводить порядок и увидела то, что стояло на подоконнике.

– Ух ты, какая экстравагантная вазочка с цветочком! Это тебе твой неординарный кавалер дарит такие цветы? – захихикала она и попыталась этот цветок понюхать. – Фу, ну и запах!

– Да нет, это… это я свой старый гербарий нашла, хотела выбросить и забыла. Выброси, пожалуйста.

– Похоже, неординарность твоего ухажера оказалась заразной. Скоро из веника икебану делать начнешь. Познакомишь меня с этим ходячим чудом?

Лада вытряхнула цветок в мусорное ведро, а кружку поставила в мойку. Когда она вышла, я выбросила и кружку. Настроение было гадостным.

Ближе к вечеру раздался звонок с неопределившегося номера. Холодея, я взяла трубку.

– Лиля, здравствуйте! – голос Вадима, как всегда, лучился любезностью. – Как сегодня день прошел, привидения не беспокоили?

– Ну что вы, – я выдавила из себя смех. – Какие привидения? Они беспокоят ночью, а не днем.

– Как насчет нашей встречи?

«Нет! Не хочу! Не буду я больше с тобой встречаться!» – эта фраза была у меня заготовлена заранее. Но услышав его приятный голос, я неожиданно успокоилась и перестала бояться:

– Ладно, а когда и где?

– Здесь и сейчас! Я жду вас у парадного.

Надо сказать, оделась и собралась я заранее. Собиралась, конечно, отказаться от свидания, но все же нарядилась. Надела длинную узкую юбку и летний лиловый пиджак с большими карманами, в один из которых положила Никину соль. Крестик, разумеется, тоже был найден и надежно скрыт под блузкой со строгим воротником.

Когда я вышла, Вадим стоял у крыльца с букетом белых лилий.

– Вот это да! – ахнула я.

– А как же, – его улыбка была самой обаятельной. – Белые лилии для прекрасной Лилии!

«Лилии, лилии, лилии» – всплыл в памяти вчерашний жуткий голос за стенкой, и мне опять стало страшно. В милой улыбке Вадима мне на секунду почудился кровожадный оскал, на дне его голубых глаз сверкнули дьявольские огоньки… Всего на миг. А потом я поняла, что это порождение моей больной фантазии, такое же, как Ярослава Емельянова и принц с туфлей в руке. И вообще наши с Никой подозрения насчет Вадима – только глупые догадки, а на самом деле Вадим милашка.

На чем они вообще строились, эти подозрения? Не помню…

Я взяла цветы – ах, они были чудесные! Таких цветов мне не дарил никто. Свежие, нежные и… такие беззащитные. С одной стороны, я люблю цветы, с другой – мне всегда жалко, когда их рвут, им же больно…