– Не думаю. Дело в том, что у потаенного места есть и еще одно свойство: человек, побывавший там, уже не захочет надолго его покидать. Он будет испытывать сильнейшее желание вернуться. Вернуться, отдохнуть в мире своих оживших грез и фантазий. Хорошо это или плохо, но такое уж свойство у этого места – его нельзя покинуть насовсем.

– Значит, я буду тоже сюда всю жизнь возвращаться?! – рассердилась я и вскочила.

– Нет. Вы не проделали нужного обряда и были там всего один раз.

Я облегченно вздохнула.

– Ну что ж, Лилия, – Вадим тоже поднялся. – Я хотел всего лишь сделать вам приятное. Но воля ваша. Если вам так отвратительно это место, к которому я, увы, очень привязан, то лучше вам и со мной не связываться.

Мне было жаль Вадима, но пережитый мною страх все еще никуда не ушел, и обида тоже. Я не люблю, когда за меня что-то решают, да еще и не открыв мне заранее всей правды!

– Я больше порога этого дома не переступлю! Права была Ника…

– Тогда, Лилия, вам следует послушаться своей мудрой подруги. Забудьте о нашем знакомстве, вычеркните меня из своей жизни и больше никогда не приходите к этому дому. Но если вы когда-нибудь все-таки измените свое отношение к этому месту… и ко мне… придите, просто придите туда. Я буду вас ждать сколько понадобится.

Он сделал паузу, но я молчала. Вернуться в это жуткое место – брр!

– Будем считать, что вы все еще не приняли решения, хотите ли стать хозяйкой этого места или нет. Давайте заключим уговор. Если вы сюда придете, значит, вы согласны остаться здесь навсегда. Если же вы не согласны – значит, вы больше никогда здесь не появляетесь. Никогда. Повидаться, поговорить, выяснить отношения или найти какой-нибудь компромисс – отпадает. Если пришли – значит, согласны. Договорились?

– Договорились, – прошептала я. Мне снова было страшно. Никогда больше, даже под расстрелом не появлюсь здесь! Хотя и жаль Вадима, очень жаль.

– Хорошо, – глаза Вадима были печальны. – Я буду ждать. И буду надеяться, что скоро увижу вас вновь. Поверьте, ни одна другая девушка не значила для меня больше, чем вы. Ну а теперь прощайте. Или до свидания.

– До свидания, – выдавила я дрожащим голосом и, торопливо кивнув, быстро пошла по улице. Когда через несколько шагов не утерпела и оглянулась, Вадима уже нигде не было.

– Лиля, с тобой уже все в порядке? – такими словами приветствовала меня Лада, когда я появилась на пороге родной квартиры.

– Да, все в порядке, – не поняла я ее язвительного тона. – А что со мной было не в порядке?

– Она еще спрашивает! Иди убирай свой разгром, пока родители не пришли!

Ошарашенная, я заглянула в свою комнату. Да уж, разгром там был конкретный – ящики столов вывернуты, книжки с полки сброшены, одежда из шкафа – на полу горой.

– Лада… это что такое?

– А ты не знаешь?

– Нет.

– Ты вообще не помнишь, как все было?

– А с чего я должна помнить? Когда я уходила, все было убрано.

– Так! – Лада грозно уперла руки в бока. – С этого момента я запрещаю тебе даже близко подходить к этому твоему дружку! Видела я его в окно – мальчик-красавчик, наверняка мажор из богатой семейки! То-то я смотрю – странности у него, а следом и у тебя. Признавайся немедленно – он что, дает тебе наркотики? Что вытаращилась? Говори, или я звоню родителям!

– Да объясни мне, в чем дело? Что я сделала не так, с чего ты взяла про наркотики?

После недолгих разбирательств Лада рассказала мне невероятное. По ее словам, вскоре после ухода я вернулась. Бросилась в свою комнату, где и устроила дикий обыск – с вышвыриванием вещей на пол. На все вопросы и замечания ответом была площадная ругань. В конце концов я задала ей дословно такой вопрос: «Где листочек, сестра?»

О каком листочке речь, она не поняла, а такому обращению слегка удивилась – я всегда называла ее только по имени, и не иначе. Не получив ответа, я кинулась обыскивать кухню, но вдруг остановилась и с перекошенным от злости лицом выбежала из квартиры, не закрыв за собой дверь. Лада выбежала за мной, но ни в подъезде, ни снаружи меня уже не было.

Я стояла с отвисшей челюстью. Шуткой или розыгрышем это быть никак не могло, Лада на такие вещи неспособна в принципе. Судя по всему, она говорила правду, но я ничего не помнила в упор. Не было такого! Я в этот момент была… Ну да, в том самом «потаенном месте», как его называл Вадим. И мой бедный мозг был настолько одурманен, что я ничего там не боялась и ничему не удивлялась. Боже! Да если бы не соль, я бы оттуда не вышла! Мама родная…

И кто знает, что я в одурманенном виде могла натворить?

– …ты меня слышишь? Ау? Признавайся, чем этот наркоман тебя пичкал?!

– Ничем, – убитым голосом ответила я. – И он не наркоман. Но я тебе обещаю – больше такого не будет, и встречаться я с ним больше не буду.

– Вы поссорились?

– Мы расстались раз и навсегда, – вздохнула я и поплелась наводить порядок.

– Так это ты со злости на парня так себя вела? – Лада бесшумной тенью возникла в двери. – Тогда понимаю… Прости.

– Ничего страшного. Больше такого не повторится.

– А что за листок?

– Листок? Ах да… любовная записка. Я его выбросила.

Кое-как запихав вещи в ящики и шкафы, я схватила телефон:

– Алло, Ника? Можешь прийти? Со мной такое было!

– Давай лучше ты ко мне, – последовал ответ.

Спустя полчаса мы сидели на кухне у Ники (приведена я сюда была все-таки под конвоем Лады и сдана Нике с рук на руки), пили ее чай с травами, и я рассказывала о сегодняшних приключениях.

– Вот так и получилось, что твоя соль меня спасла. Я там совсем потеряла голову, была как в каком-то дурмане и уже почти согласилась там остаться!

– И что ты теперь скажешь о своем ненаглядном Вадиме?

– Вот знаешь, когда на него смотришь – кажется, влюблена без памяти. А сейчас, когда его нет… Ну, я тебе уже про это говорила. Хотя теперь мне его жалко. Он так страдал, когда понял, что я ухожу. Может, все-таки поговорить с ним, попытаться как-то решить эту проблему?

– Тебе не ясно было сказано? Придешь, если захочешь остаться там навсегда, – ответила Ника. – Но я имею в виду другое. Что ты думаешь о Вадиме, кто он такой?

– Он очень похож на человека с фотографии. Там были двое – один такой насупленный, мрачный, а второй – точь-в-точь Вадим! Это, наверное, и был князь, а первый – его странный гость… Постой, он говорил, что это место может очень надолго продлить жизнь. Так может, Вадим и есть князь Сосновский? Да, точно! Отсюда и манеры, и осведомленность насчет истории дома, и обида на княгиню! Он связал себя с этим местом, достиг долгой жизни и молодости. Все сходится.