Началось!

Бестужев невольно замер, слова команд застряли в горле, такого леденящего душу потрясения он не испытывал давно.

Полоска зари мигнула и угасла. Ее затмили силуэты вражеских кораблей, движущихся нескончаемым потоком!

Фаттахи кружили в воздухе, атаковали наземные цели, но с ними взаимодействовали лишь хондийские транспорты, истребители эшрангов держались в стороне, прикрывая крейсера, которые скользили на предельной высоте, выглядели, как рой точек.

Бестужев уже понял, что происходит. Эшранги никогда не ладили между собой, объединить их могла лишь сила чрезвычайных обстоятельств или ненависть – жгучее желание раз и навсегда покончить с людьми!

Теперь их построение уже не вызывало вопросов. Все в духе эшрангов. Пока хонди принимали удар, они беспрепятственно двигались в направлении гор, к городу!

Другое толкование событий не приходило на ум. Что ж, пусть прорываются! Навстречу собственной смерти! Все по плану…

– Перенести огонь! Даю координаты целей!

Десяток планетарных машин поредевшей в боях ударной группы не в силах совладать с флотом, но они способны нанести ущерб и без того поврежденным кораблям противника!

Настал ваш судный день, твари!..

Отдать приказы, отправить сообщения – дело нескольких секунд. Главное – успел предупредить! Рановато отреагировали эшранги, укрепления в местах сосредоточения резервных сил еще не готовы, но ничего, вас там все равно встретят!

Недалеко от капонира в берег озера врезался пылающий фаттах. От взрыва покачнулась земля, Бестужев едва устоял на ногах. Два хондийских транспорта стремительно снижались, в воду спрыгивали фигурки бойцов, лазерные разряды били по укреплениям – дым, огонь, грохот, вой и визг рвали реальность, общая картина боя дробилась на отдельные очаги, частоты связи тонули в треске помех. «Но это уже не важно», – промелькнула горячая мысль.

«Я успел… Мой план сработал!..» – Бестужев рванул по ходу сообщения, не обращая внимания на всплески пламени, оставляющие в бруствере дымящиеся вишнево-красные язвы.

Боевые планетарные машины перенесли огонь на корабли эшрангов. Мощные импульсные орудия били короткими очередями, поражая наиболее уязвимые надстройки. Кибернетические системы управления действовали с холодной, беспощадной точностью.

Рой кораблей замедлил движение, начал распадаться, многие крейсера, серьезно поврежденные в давних битвах, еще при штурме планеты, быстро теряли ход, снижались, шли на вынужденную посадку.

Насколько же они ненавидят нас, если рискнули поднять в воздух откровенный, дышащий на ладан хлам?!

Ситуация резко осложнилась. С одной стороны, чаша весов явно склонилась в сторону людей. Сокрушительные повреждения, причиняемые снарядами импульсных орудий, выводили из строя все новые и новые корабли, но, снижаясь, они открывали ураганный огонь по ударной группе, стремясь подавить сопротивление, обеспечить себе беспрепятственную посадку.

Земля пылала, озеро кипело. Обломки сыпались, как град, причиняя больше ущерба, чем залпы лазерных батарей.

Ближайший капонир потонул в ослепительной вспышке. БПМ взорвалась. Зенитный огонь становился все слабее. Клочья сгорающей на лету органической брони кружили, словно огромные черные хлопья пепла, уцелевшие фаттахи резко набирали высоту, расходясь в стороны, перестраиваясь.

Оглушительный рев рушился на истерзанные позиции. Два крейсера эшрангов потеряли управление и падали – их антигравитационные двигатели отказали.

Бестужев инстинктивно присел под защитой оплавленного передового укрепления.

Сокрушительные удары последовали один за другим. На миг все вокруг затопило неистовое пламя, оно рвануло во все стороны от эпицентров крушений, гаснущие факелы огня выбрасывало на высоту нескольких километров, по земле с грохотом побежали трещины, озеро выплеснулось из своего ложа, вода поднялась многометровым валом, сметая чадящие обломки истребителей и хондийских транспортов.

Мир померк.

По забралу боевого шлема стекала липкая грязь. Бестужев пошевелился, проверяя работу систем бронескафандра.

Сервоприводы отвели глухим воем, что-то заскрежетало, левая рука двигалась с трудом, на внутреннем ободе забрала тревожно перемигивались рубиновые искорки.

«Время машин истекло. Наша очередь», – мысль не несла оттенков страха, лишь надрывная злоба, ставшая нормой жизни, толкала вперед, навстречу поредевшим группам выживших хондийских бойцов. Родька прав. Рано или поздно, так должно было случиться!

Шелест электромагнитного затвора потонул в напряженном реве. Вода схлынула, попятилась, волна отлива, уже не сокрушительная, не опасная, устремилась назад, дробясь и пенясь, – берег озера усеивали обломки космических кораблей и боевых машин.

Рассвет не наступил. Небеса затянул плотный и низкий полог дыма, из-за него невозможно определить, скольким кораблям армады удалось прорваться.

Не беда. Их встретит следующая ударная группа, сейчас дуга наступления превратилась в сплошную оборонительную позицию, да и группы подкреплений встанут насмерть, образуют второй и третий эшелоны на подступах к городу.

Душа Бестужева догорала. Он не думал о том, как выжить. Слишком много непоправимых для человеческой психики событий спрессовались в коротком отрезке жизни.

Он выпрямился, окинул взглядом изменившиеся до полной неузнаваемости окрестности.

Вода с шумом стекала назад, в кратер. Обломки двух крейсеров еще виднелись над поверхностью кипящего озера. Кое-где раздавались взрывы, вихрился пар, черными клубами выталкивало едкий дым.

– Егор? Жив? – в стороне от укрепления, среди искореженных надстроек хондийского транспорта заработал передатчик лазерной связи.

На мгновенье душа сжалась.

Родион?!

Слева появились хондийские бойцы. За ними, утопая в грязи, ковыляла, огрызаясь из крупнокалиберных бионических автоматов, похожая на паука штурмовая машина.

– Цел. – Бестужев заметил удачно приземлившийся фаттах, в голове мгновенно созрел дерзкий план. – Родька, уходи! Прорывайся к нашим!

– Не указывай! – огрызнулся Бутов.

– А ты не тупи! Мы сделали, что могли!

– А сам? Останешься?

Бестужев не ответил, резанул короткой очередью по хондийским бойцам, рывком перескочил через оплавленный бруствер, ринулся к фаттаху.

– Собери всех, кто выжил! Уходите! Это приказ! Я вас прикрою!

В ответ ударил «абакан» Бутова. Он не покинул позицию, остался, прижал огнем хондийских бойцов.

«Проклятье, – метнулась мысль. – Я не хочу его смерти! Не вынесу!»

Смоченные токсином иглы со свистом рассекали воздух, отскакивали от брони, оставляя на ней лишь неглубокие царапины.

Рядом ударил взрыв. Хонди добрались до передовых позиций, заняли укрепление и теперь обыскивали мертвые тела его защитников, собирая и тут же пуская в ход трофейное оружие. Они быстро учились, хорошо понимали, что иглы бионических автоматов не поражают цель!