– Ты прямо-таки разбрасываешься деньгами семьи. Минуту назад было два лимона, сейчас пять. Парень, ты чудо-переговорщик!

– Кто сказал, что речь о деньгах семьи?

Лок отступил на шаг и подумал: «Бинго! Тай был прав».

– Бесполезно, Чарли, меня не проведешь! Картель обещает миллион за то, чтобы тебя убить. Твоя семья – пять лимонов из средств картеля за то, чтобы сохранить тебе жизнь. Разве одно с другим клеится?

Судя по выражению лица. Мендес сообразил, что раскрыл карты.

– Какая разница, откуда деньги? – огрызнулся он.

– Сам подумай: ты просишь, чтобы я подкозлил крупному наркокартелю. Просьба-то нешуточная! Мертвому пять лимонов ни к чему. Один лимон и никаких проблем лучше, чем пять лимонов и куча геморроя. – Райан бросил носок на пол. – Если я скажу тебе «да», мне хотелось бы знать, с чем я имею дело. Где гарантия, что картель даст тебе деньги?

– Не могу объяснить, – ответил Чарли.

«Все, что нужно, ты уже объяснил», – подумал Лок.

– Пять миллионов – мое последнее предложение, – заявил Мендес. – Два, когда ты переправишь меня в Штаты, остальное, когда я сбегу из Америки.

Телохранитель потупился, якобы обдумывая предложение. Мудреная головоломка сложилась. Прежде он не представлял, почему картель так рискует ради мерзкого насильника Чарли Мендеса. Теперь он знал ответ.

Райан низко опустил голову. Он вспомнил Мелиссу Уорнер и погибших девушек, вспомнил, как Рафаэла злилась, что они с Таем так суетятся из-за одной похищенной американки, а на десятки погибших мексиканок им плевать. Когда солнце поплыло за горизонт и в комнате стало темно, Лок решил, что вспоминать хватит.

– Три лимона прямо сейчас, и считай, мы договорились, – объявил он Мендесу.

Скоро совсем стемнело, и Райан, развязав Чарли, вывел его из лачужки. Дальше они двинулись через захламленный двор к ветхому забору с выпавшими перекладинами в переулок. По уму следовало подождать, но Лок не знал, когда вернется хозяйка дома, где они прятались. Да еще сотовый пришлось держать включенным: Мендес звонил раз пять, чтобы договориться о денежном переводе. С каждой минутой возрастал риск того, что их обнаружат.

Скрип кроссовок в конце переулка заставил Райана схватиться за пистолет. Через пару секунд из-за угла выкатился футбольный мяч, а следом выбежали двое мальчишек. При виде незнакомцев оба замерли. Лок остановил мяч ногой, жестом велел ребятам бежать прочь и вручил каждому по пять долларов.

– Вы нас не видели, – строго проговорил Райан и пнул мяч мальчишкам. Те переглянулись, сунули деньги в карманы мешковатых джинсов и растворились во тьме. Лок похлопал Чарли по руке, и они зашагали дальше.

В конце переулка Лок сел на корточки, чтобы свериться с навигатором. В трехстах ярдах находился сортировочный парк, где хранились контейнеры, прежде чем на грузовиках отправиться на север или на юг. Райан уже выбирался сюда осмотреться и сперва решил спрятаться в одном из этих контейнеров, но потом передумал. До границы было менее четверти мили, а груз может попасть куда угодно, даже в Китай. Залезешь в контейнер, и не исключено, что умрешь. Рисковать совершенно не хотелось, но парк годился и как укрытие, и как последний этапный пункт. Если доберутся до парка, от Америки их будет отделять кросс по открытой местности к реке и новому пограничному барьеру.

Взошла луна. Скрючившись в грязи, Лок с Мендесом ждали, когда к парку подъедет грузовик. Наконец он приехал, сонный охранник пропустил машину на территорию парка, и они проникли в парк – чуть ли не ползком, скрываясь за прицепом.

В парке Райан и Чарли устроились в бреши между красным и синим контейнерами. Никаких повышенных мер предосторожности к этому грузу не применялось: один охранник встал у въезда, а другой – в самом парке. Хотя благоразумные воры сюда и так не сунутся: не дай бог, залезешь в контейнер картеля! Ценой такой ошибки будет жизнь. Копы тоже в это место не сунутся, по крайней мере без ордера: вдруг наткнешься на такое, что нельзя оставить без внимания?

В небольшом отдалении сквозь бреши в барьере виднелась Америка. Только Лок с Мендесом не могли туда отправиться. Пока не могли.

Прошел час, и заметно похолодало. За сортировочным парком на окраине поселка собрались вооруженные полицейские, готовые к очередной зачистке. Через каждые пятьдесят ярдов поставили по копу в защитной экипировке: каждые два смотрели навстречу друг другу. Патрульные машины выстроились так близко к парку, что Лок слышал тиканье их остывающих двигателей.

То ли хозяйка лачужки, в которой они отсиживались, заявила в полицию, что у нее дома кто-то побывал, то ли юным футболистам не хватило десяти баксов, то ли картель определил местоположение их сотового телефона. Неважно откуда, но копы знали, что Райан близко, хотя где именно он скрывается, не представляли. Небось решили, что он до сих пор в поселке. Ничего, скоро разберутся… Вопрос оставался лишь один: сколько времени это займет?

Полицейские чуть ли не дышали им с Чарли в затылок, и Райан коротал время, оценивая шансы пережить бросок к пограничному барьеру. В лучшем случае их обнаружат через сто ярдов от парка, а еще через пятьдесят начнут обстрел. Он ведет Мендеса, а значит, мишень у копов будет в два раза крупнее.

Не исключено, что им с Чарли повезет. Застрелить одного или двух человека на приличном расстоянии сложнее, чем кажется, особенно если стреляют не военные, а копы. Меткость зависит от техники исполнения и от способности отключить определенные части подсознания куда больше, чем успех контактного боя. Когда орудуешь ножом или руками, выручает инстинкт выживания, отточенный за два тысячелетия, и порой он бывает сильнее разума. Чтобы убить на расстоянии, чтобы хладнокровно выстрелить в спину, необходимы подготовка, тренировка и определенный настрой.

В общем, шансы у них были, и Лок оценивал их как тридцать к семидесяти. Тридцать процентов на то, что они вернутся на родину, семьдесят на то, что их застрелят. Разумеется, такое соотношение охранника не устраивало.

Помимо материального существовал еще один барьер, политический. Он был очень неприятным, потому что противоречил логике. Даже если по другую сторону границы стоит батальон морских пехотинцев, беглецам через границу не позволят проникнуть на чужую территорию и помочь. Пехотинцы будут просто смотреть, как их убивают. Все американские госорганизации, все агенты на территории Мексики работают с молчаливого одобрения мексиканского правительства. В данном же случае никакого одобрения не было.

В данном случае местные силы правопорядка, якобы с одобрения властей федеральных, охотились на осужденного насильника и его предполагаемого сообщника. По всей вероятности, происходящее освещалось именно в таком ракурсе. А если не конкретно в таком, то в одной из его вариаций.

Что бы ни изменилось за кулисами – а обстрел с вертолета не оставлял сомнений, что там многое изменилось, – члены картеля теперь хотели убить Мендеса. Лока, пожалуй, тоже. Картель предпринял классическую попытку повлиять на общественное мнение – если ситуация выходит из-под контроля, любой ценой обрубать концы, жечь каленым железом. Главное – ограничить число тех, кто способен поведать миру правду.