– Ладно, достаточно болтовни, – грубо перебил его Азарх, – какой тут код, ты, изобретатель?

Вишневецкий, который за весь этот разговор не проронил ни слова, заворочался в кресле.

– Код… простой. – Он встал и, с трудом переставляя непослушные ноги, подошел к столику, где лежал сейф с базой данных. Приложил к сенсорной панели большой палец и подождал пять секунд, затем отнял палец и сказал:

– Распознано. Мои отпечатки. А теперь набирайте на тастатуре цифровой код: три-восемь-один-ноль-ноль-четыре и…

– И?.. – бросил генерал, набирая названные цифры.

– И девять! – почти прошептал Вишневецкий, садась на прежнее место в кресло.

Его глаза вспыхнули.

Генерал потянул на себя откидную панельку сейфа, и в ту же секунду вдруг блеснул клинок пламени, распоровший мягкий полумрак комнаты, и короткий дымок взвился и растаял под потолком. Шума от взрыва особо не было, и короткий вопль генерала Азарха даже перекрыл его. Тело откинуло к стене, со страшной силой приложило к ней затылком, а потом оно сползло на подлокотник кресла. Лицо Азарха было совершенно изуродовано, оба глаза выжжены, страшно деформировался нос, и за сожженными губами обнажились зубы, искрошенные мощным точечным взрывом.

На полу у ног генерала поблескивало несколько мелких осколков: это было все, что осталось от дисков с базой данных по проекту «Не верю». Сам же дымящийся, похожий на развалину Колизея в миниатюре корпус резервуара все так же лежал на коленях генерала…

Азарх был убит мгновенно.

Мне удалось среагировать первой. Я дотянулась до пистолета Азарха, лежавшего на столике, и вскинула его на Платова. В проем двери выметнулась громадная фигура Юриса, в его руке было оружие, но мой выстрел оказался первым. Я уложила литовца на месте выстрелом поверх плеча полковника Платова.

Затем перевела пистолет на окаменевшего полковника. Он старался казаться спокойным, но был явно ошеломлен тем, как стремительно поменялись декорации.

– Ну, ну, товарищ полковник, – холодно произнесла я, – не будьте столь же легковерным, как покойный товарищ генерал. Что ж вы его не предупредили, вы ведь знали слабость Вишневецкого к минированию всего и вся? Поверили той легкости, с которой Гриша согласился ввести код. А зря. Ведь недаром почивший проект назывался «Не верю»…