– Альбина. Он тщеславный, самовлюбленный, эгоцентричный. Согласитесь, набор стоит того, чтоб последить за ним хотя бы пару дней: куда он ходит, с кем и где встречается. Да, да, мне показалось, Эдгар мог выкрасть Еву, а там, где Ева, там и моя сестра. К сожалению, я не учел, к чему это приведет.

– Считаешь, Эдгар убил Марата?

– А вы все думаете иначе? – задал встречный вопрос Роман, затем достал мятый лист бумаги, начал писать, сверяя данные. – У меня есть его домашний адрес, адрес работы и телефон, правда, тоже домашний. Вот, возьмите. И вот еще, – взял фотоаппарат, вынул флэш-память. – Здесь много кадров с Эдгаром, думаю, вам они пригодятся. Я дал старую машину Марату, «копейку» зеленого цвета, номер написал. Поищите, где она находится, где-то поблизости и следует искать Эдгара.

Тимофей забрал лист и флэшку, кивнул Кристине, мол, пора на выход. Та поднялась нехотя, словно у нее еще не кончились вопросы, но по каким-то причинам она не задавала их. И просто поедала глазами Романа. Если не знать ее, можно было бы подумать, что она влюблена в него как кошка. Тимофей легонько подтолкнул ее к двери, а идя по коридорам, свирепо зашептал:

– Чего ты взъелась на него?

– Каким это образом? – фыркнула она в ответ.

– Смотрела на него, будто он убил Марата, а ты при этом была свидетельницей.

– Меня нарочитые убийства всегда наводят на мысль, что все не так, как преподносится.

– Пусть наводят, но зачем же продавать себя? – шипел Тимофей, злясь. – Мы должны сначала заполучить улики, а ты без них, по одному только подозрению… Ай!

В сердцах он махнул рукой, выскакивая во двор. Кристина бежала за ним, позволив себе говорить громко:

– Альбину имеешь в виду?

– И ее тоже! – огрызнулся Тимофей. – Ладно, устроила следственный эксперимент, а потом зачем прессовала ее? Бабка Венера тебе ясно сказала…

– Афродита! – рявкнула она.

Тимофей стал почти вплотную к ней и цедил, потрясая руками:

– Да один хрен! Бабка сказала: не она приходила к Фриде, не она! Фигура не та, овал лица не тот, так? Чего тебе еще надо было от Альбины? Ты хоть учитываешь, что после подобных наших действий люди в больницу попадают?

– Я учитываю одно: две девчонки взяты в заложницы…

– Это я помню, – внезапно успокоился Тимофей, хотя его состояние было далеким от спокойствия, судя по двигающимся желвакам на скулах.

– И всех, – продолжила Кристина, – кто попадает под подозрения, следует брать до выяснения. В этом смысле Альбине не повезло, все сходилось на ней.

– Точно, ей не повезло. Столкнуться с тобой. Ты даже не соизволила перед ней извиниться, когда великодушно отпустила. В общем, так, дорогая. Ты младше меня по званию? Младше. Значит, теперь командую я.

– Щеглов мне поручил…

– Ты аналитик? Вот и анализируй, подсказывай, а не хватай людей за горло, как Альбину. Поехали, я сяду за руль, а ты охолонь малость.

Не развивая конфликт, Кристина села на место пассажира рядом с водителем, но осведомилась:

– Что ты собираешься делать?

– Переслать Гришке по Интернету фото Эдгара, компьютер у папы Жало есть, позвоним, чтоб заглянул в свою почту.

– Я считаю, срочно следует разыскать Эдгара…

– Обязательно, мадама, но потом, – сказал он, заводя мотор.

– Не люблю ссор, – подал голос Зураб. – Люблю мир.

В то же время взмокший до седьмого пота Даниил Олегович носился по городу. Деньги он хранил в разных банках, владельцев знал лично, потому сразу к ним обращался. Суммы крупные, сразу наличку никто не выдаст, надо сначала заказать, а через сколько дней выдадут – вопрос. Ждать некогда, у него три дня с сегодняшним, поэтому пришлось Даниилу Олеговичу поведать, для чего такая срочность. Люди все же не звери (в отличие от сына), прониклись горем, пообещали помочь. Одновременно он снимал со счетов столько, сколько давали, валюту бросал в кейс, полученные рубли менял на евро… и старался не думать о дополнительно потраченных средствах, ведь ублюдкам нужен миллион евро, а при обмене рубли таяли. Продал часть ценных бумаг, остальное решил продать на следующий день и послезавтра.

Примчавшись домой вечером без задних ног, Даниил Олегович заперся в кабинете от Гриши, а то фиг знает, что тому стукнет в голову, когда увидит кучу бабок. И лихорадочно, с одержимостью маньяка, по нескольку раз пересчитывал деньги, складывая в кучки. Заодно подсчитывал, сколько уже переплатил рублей – от суммы едва не окочурился, а это пока цветочки. Рядом стояла бутылка водки, чтоб не умереть от стресса, Даниил Олегович то и дело прикладывался к рюмке и снова пересчитывал, подсчитывал, складывал, равнял стопочки.

Если б кто-то украдкой заглянул в кабинет, то, без сомнения, пришел бы к выводу: у Даниила Олеговича поехала крыша, ему срочно нужна медицинская помощь. А что можно подумать, видя дрожащие руки, безумный огонь в глазах, вздыбившиеся по краям лысины редкие волосики, двигающиеся губы, словно он шептал заклинания – ни дать ни взять скупой рыцарь над златом чахнет. Можно было бы посмеяться, но бедняга действительно находился на грани помешательства, иначе в нем возобладал бы разум и Даниил Олегович все-таки рассказал бы людям Щеглова об условиях похитителей. А поскольку разум покинул его безумную голову, то, подсчитав, сколько получится в итоге, он впал в уныние: не хватит. Правда, не восьми миллионов, а всего пяти, но… Он задался целью любой ценой собрать деньги, потому что – и это главное – не представлял, на какие сюрпризы способны похитители. Даниил Олегович боялся их панически, не надеялся ни на кого, только на себя. Сумма должна быть вся, а там видно будет, что да как.

Закрыв деньги в сейфе, он помчался в ванную, пустил воду (для конспирации) и позвонил Роману с запасной трубки, которую пользовал только по работе, а то остальные прослушиваются.

– Да, отец, – откликнулся сын.

– Я согласен.

– Сказать ребятам? Разумно.

– Нет, – пружинил на ногах Даниил Олегович, будто капризный ребенок. – Я согласен передать тебе предприятие.

– Ты хорошо подумал?

– Конечно.

– Ладно, подпишем завтра предварительный договор.

Даниил Олегович в бессилии опустил зад на край ванны. К сожалению, папа не слышал, как сказал сын:

– С ума сошел.

– Кто с ума сошел? – вяло поинтересовалась Альбина, приподнявшись на постели.

– Отец, – ответил он.

Приехав домой, Роман застал ее в состоянии депрессии, пьяной она не была, но где-то близко к этому, или как будто ее посетил злой дух и внушил ужасы, которые даже в кино не показывают. Альбина дрожала, явно прорыдала полдня, а вначале показалась ему такой сильной, стальной – не подступись. Она нервно курила и отказывалась рассказывать, что произошло в его отсутствие. Да разве от него утаишь? Он же упертый, действовал, как менты, но хотя бы не так грубо. Когда же ему в голову пришла бредовая мысль, что это одна из бывших его подружек достала Альбину, когда Роман собрался звонить и выяснять отношения, она вынуждена была признаться, чем расстроена, чтоб он не ставил себя в дурацкое положение перед бывшими пассиями. Роман достаточно сдержанно отнесся к рассказу, но поинтересовался: