– Сила инерции – великое дело, – наконец сказала я Джилл и Брэнди. – Правда?

– О, да, – отозвалась Брэнди.

И мы замолчали.

Именно сила инерции удерживала меня от развода. Я знала, что расставание будет болезненным, и боялась жить с этой болью. Пока я была не готова.

– Сила инерции также помогает вовремя сдавать работы на гранты, закрывать сессии и доделывать исследовательские проекты, – добавляю я, пытаясь шутить. – А вот с разводом – вряд ли.

* * *

Выкидыш – вот причина, по которой мой муж стал сумасшедшим маньяком, а также изменился наш брак и сексуальная жизнь.

Я была беременна – совсем недолго, всего пару недель. У меня все время болела грудь, меня тошнило, я постоянно уставала. Сделала тест, чтобы подтвердить свои подозрения, и тот оказался положительным. Это случилось почти год назад, и прошло больше года, с тех пор как мы начали пытаться. Самая главная ошибка – то, что я сказала Люку.

Вернувшись домой после работы, я приготовила ужин. Не помню, что именно – наверное, пасту. Все было как в тумане.

Пришел Люк. Снял шапку, перчатки, пальто.

– Вкусно пахнет!

Я стояла у плиты, он подошел и обнял меня сзади за талию – раньше мне это так нравилось. Поцеловал в шею.

Тогда между нами все было хорошо. После нашей ссоры из-за витаминов минул год. Он был счастливым. Когда я перестала принимать противозачаточные и допустила возможность беременности, отношения вновь стали прежними. А мне-то казалось, их уже не вернуть.

Я промолчала.

– Что-то не так? – спросил Люк.

– Нет, – ответила я.

Да.

– Роуз, я же вижу…

– Все так, просто…

– Что?

Я не помню, что готовила в тот вечер, но хорошо помню миг, когда выключила плиту и села за кухонный стол. Люк последовал за мной и устроился напротив.

Я видела положительный тест, держала в руках, знала – он настоящий, но все еще не верила в правдивость результата. Это могло быть правдой для кого угодно, но не для меня.

– Я сделала тест на беременность, – наконец сообщила я.

Как описать, каким стало в тот момент лицо Люка? Радостным? Освещенным надеждой?

– И?.. – От волнения его голос взметнулся ввысь.

– Он положительный. – На фоне громкого ликования мужа эти два слова прозвучали тихо.

Люк вскочил так резко, что опрокинул стул.

– Мы беременны?

Муж сказал «мы» – и у меня побежали мурашки. Будто легкая аллергия. Все было так хорошо, но в считаные секунды изменилось.

– Мы не беременны, – отрезала я. – Я – да. Мое тело, не твое, должно родить ребенка.

– Роуз, это потрясающе! – закивал Люк, взволнованно размахивая руками.

Он вскочил, подошел к винному стеллажу, вернулся к столу.

– Нужно избавиться от всего вина в доме. Раз тебе нельзя пить, то и я не буду. – И тут же заговорил обо всем, что мы должны убрать, починить, готовясь к рождению ребенка. Готовя меня к рождению ребенка.

Чем больше Люк тараторил, тем сильнее крепла моя неуверенность. Хотелось обхватить себя руками, заявить, что мое тело принадлежит мне, не дать себя коснуться. Вскочить и унести все вино в свой кабинет, спрятать в шкаф и выпить между лекциями. Нарочно заострить углы мебели.

Люк схватился за телефон.

– Позвоню родителям! А потом врачу – запишу нас на прием.

Пару дней спустя мы отправились к доктору, которая подтвердила, что я беременна.

Люк так и не поинтересовался, что я думаю по этому поводу. Возможно, боялся услышать ответ.

В те дни я все думала, вот бы мне заразиться энтузиазмом Люка, заразиться, как вирусом, который исцеляет неуверенность.

Две недели муж пребывал в отличном настроении. Предлагал фотосессии ожидающим малыша и парам с детьми. Дома насвистывал и распевал песни, возвращался с работы оживленный, с рассказами о том, что можно и что нельзя во время беременности: никаких суши, под запретом мой обожаемый сыр, ведь он грозит ребенку верной гибелью. Рассказывал истории об очаровательных новорожденных, которых фотографировал, о счастье иметь детей.

Я пыталась позволить его радости увлечь меня, подобно течению, шагнуть в этот поток, чтобы она меня унесла. Но сил недоставало, я камнем шла на дно.

Однажды утром, где-то час спустя после пробуждения, я что-то заподозрила. Меня не тошнило, я не ощущала усталости, грудь не болела. Последние пару дней были небольшие спазмы. Я не встревожилась, решив, что это характерно для беременности. Но живот заболел снова, я отправилась в ванную и увидела кровь. Ее было не так много, чтобы я напугалась, и боль смахивала на обычную. Менструальную боль.

Неужели у меня начались месячные? Беременность нам просто приснилась? Я больше не связана? Это мой билет на свободу?

Я отправилась в аптеку и купила три теста. Люк был на работе. Дома я сделала все их, один за другим. Тесты оказались отрицательными.

Помню, как смотрела на них, выложив в ряд на умывальнике. Словно увиденное могло помочь мне осознать истину. Вопросы вихрем носились у меня в голове. Всего несколько дней назад я была беременна, а теперь уже нет. Как такое возможно? Что случилось, почему будущий ребенок, которого я вынашивала, вдруг исчез? Я сделала что-то не так? Как мог ребенок поселиться в моем теле, а потом его покинуть, не спросив меня?

Я прислушалась к своим ощущениям. Что я чувствую? Грусть? Потерю? Облегчение?

Мои месячные, или что бы то ни было, не останавливались, только усиливаясь со временем. Но в тот миг я лишь со страхом ждала вечера, когда придется поделиться новостью с Люком.

Он плакал. Захлебывался рыданиями. Мы сидели за столом на кухне, я держала мужа за руку.

Вдруг он вопросительно взглянул на меня:

– А ты почему не плачешь?

– Я весь день проревела, – пришлось мне соврать.

Возможно, я бы поплакала завтра. Или послезавтра.

Люк кивнул, овладев собой.

– Нужно начать вести календарь.

Я отняла у него свою руку.

– Что?

– Нужно выяснить, когда именно у тебя овуляция. Мы должны все отслеживать.

Я молча сидела и моргала, глядя на него.

– Если это произошло один раз, – продолжил Люк, – случится снова, верно?

* * *

Когда муж наконец возвращается со съемок домой, я даже не замечаю, что он входит.

Я по уши окунулась в работу одной из моих аспиранток. Она исполнена великолепно, и теперь я придумываю, как бы предложить девушке свое кураторство.