— Да.

— Вы говорили с сеньором Маркби?

— Нет.

Она пыталась, но его все не было.

Луис подался вперед. Теперь он выглядел напряженным, тер лоб рукой.

— Я снова поеду в Куэнку к брату, хотя нельзя частить, могут возникнуть подозрения. Думаю, я могу сказать, что нашей матери стало хуже. Она нездорова. — Луис поднял взгляд. — Но время не ждет, сеньора Клэр. Если хотите, чтобы мы что-то сделали. Знаете, какие ходят слухи. Если Испания вступит в войну, вам придется уехать. Вашего бригадира, если он был коммунистом, могут выдать немцам. Так было во Франции.

Это правда, однако Барбара подумала, уж не пытается ли Луис запугать ее, чтобы поторопить?

— Чтобы вы что-то сделали, то есть… — Барбара понизила голос. — Организовали побег?

Сердце у нее тяжело забилось.

— Августин считает, это можно устроить, — кивнул Луис. — Но очень рискованно.

— Как? — спросила Барбара. — Как это можно устроить?

Он нагнулся вперед и тихо проговорил:

— Давайте я объясню вам, как работает лагерь. Он окружен колючей проволокой. По углам стоят сторожевые башни с пулеметами. — (Барбара невольно вздрогнула.) — Извините, сеньора, но я должен вам объяснить.

— Понимаю. Продолжайте.

— Заключенному невозможно самому выбраться из лагеря, но каждый день приходят разнарядки — на ремонт дороги, укладку труб, на работы в горных каменоломнях. Пайпера некоторое время отправляли в каменоломни. Если Августину удастся получить назначение на охрану заключенных, которые там трудятся, возможно, он поможет вашему другу сбежать. Или найдет предлог, чтобы сопровождать Пайпера куда-нибудь, а тот изобразит, что напал на охранника, и улизнет. — Луис нахмурился. — Пока у нас такой план.

Барбара кивнула. Вариант казался действенным.

— Другого мы ничего не можем придумать. Но когда побег обнаружат, Августина станут допрашивать. Если всплывет правда, его расстреляют. Он соглашается только ради денег. — Луис посмотрел на Барбару очень серьезно. — Поговорим начистоту.

Она снова кивнула и постаралась дышать глубоко и ровно, чтобы незаметно для Луиса унять сердцебиение.

— Контракт у Августина заканчивается весной, и он не хочет его продлевать. Некоторым нравится эта работа, но Августину нет. Он занимается ею, только чтобы поддерживать нашу мать в Севилье.

— Так сколько?

— Две тысячи песет.

— Это много, — сказала Барбара, хотя боялась, что прозвучит более крупная сумма.

— Августину придется рисковать жизнью.

— Если я соглашусь, мне придется выписать деньги из Англии. Это будет непросто, учитывая ограничения на обмен валюты. — Она сделала глубокий вдох. — Но если вы убедите меня, что в лагере именно Берни, тогда посмотрим.

— Сперва нужно договориться о деньгах, сеньора.

— Нет. Сперва мне нужны доказательства. — Она затянулась и посмотрела на него сквозь облако дыма. — Снова съездить в Куэнку не будет слишком опасно. Я дам вам денег на дорогу.

«А потом, — подумала она, — увидимся ли мы опять?»

Луис мгновение колебался, затем кивнул. Барбара про себя возблагодарила Господа за годы переговоров с коррумпированными чиновниками. Луис с усталым видом откинулся на спинку стула. Барбара подумала, что он меньше ее привычен к таким делам.

— Августин сказал что-нибудь про Берни? Как он там? — Голос дрогнул на его имени.

— Хорошо. Но зимы заключенным даются тяжело. — Луис серьезно посмотрел на нее. — Если все получится, думаю, вам придется приехать в Куэнку и забрать его в Мадрид, в британское посольство. У вас есть машина?

— Да. Да, я смогу все устроить.

Луис оценивающе смотрел на Барбару:

— Ваш муж… он ведь ничего не знает?

— Нет. — Барбара подняла голову. — Я просто хочу спасти Берни, привезти в британское посольство, чтобы его отправили домой.

— Хорошо. — Луис тяжело вздохнул.

Барбара раскурила очередную сигарету и предложила ему пачку.

— Когда мы встретимся снова? — спросила она. — На следующей неделе?

— В то же время. — Он опять замялся. — Мне нужны деньги на дорогу.

Они вышли на улицу, чтобы передать проездные. Взяв у Барбары конверт, Луис горько усмехнулся:

— Раньше испанцы были гордым народом. А теперь что?..

Он развернулся, быстро пошел вверх по улице, худой, оборванный, и скрылся вдали.

На обратном пути Барбаре попалось больше перекрытых улиц, пришлось идти по Фернандо-дель-Санто, мимо британского посольства. Она окинула взглядом здание. Гарри Бретт, вероятно, где-то там. Вечером она увидит его — Гарри, друга Берни.

В конце улицы гвардейцы разворачивали пешеходов перед проспектом Кастельяна.

— Простите, сеньора, — сказал один. — Здесь никому нельзя переходить в ближайший час. Из соображений безопасности.

Она кивнула и отошла. Собралась небольшая толпа. Где-то выше по улице раздавались приветственные крики юнцов, а потом черный «мерседес» в сопровождении эскорта солдат на мотоциклах медленно проехал мимо. На капоте трепыхался флажок со свастикой. В глубине салона Барбара разглядела черную форму и фуражку, на фоне которых бледное толстое лицо казалось бесплотным. Солнце блеснуло на стеклах очков пассажира. Барбаре показалось, что Генрих Гиммлер повернул голову и секунду смотрел на нее. Затем машина уехала, следом за ней заметались по асфальту опавшие листья. Вновь раздались ликующие крики юных фалангистов. Барбара поежилась и отвернулась.

Глава 14

Сквозь опустившийся на город туман проглядывали нацистские флаги, висевшие на зданиях. Октябрь близился к концу, и вечерами стало холодно. Гарри шел по проспекту Кастельяна, в шляпе и пальто. Он направлялся к остановке трамвая, чтобы поехать в Виго на ужин с Сэнди и Барбарой.

Днем они с Толхерстом немного поговорили о Барбаре.

— Маленькая неожиданность, — сказал Толхерст. — Мы, видишь ли, не знали, где он живет. Наш информатор сказал, что у него есть девушка, но мы думали, это какая-нибудь испанская шлюха.

— Хотелось бы мне знать, как она оказалась рядом с Сэнди. — Гарри покачал головой. — Но она была очень плоха, когда я встретился с ней в тридцать седьмом. Потом я писал ей, но она не ответила или не получила моих писем.

— Она ведь не занималась политикой? Идеи друга из красных не сказались на ней?

— Нет. Она сотрудничала с Красным Крестом. Очень практичная и разумная девушка. Не знаю, что она теперь думает о режиме.

Вечером все прояснится. Продолжая путь, Гарри вдруг ощутил усталость от мысли о своей задаче. Но он сам на это согласился из идейных соображений, так что теперь нужно идти вперед.

Он услышал за спиной шаги, звук был слабый, его как будто заглушал туман. Черт, снова шпик! Все выходные этого парня было не видно, но вот он опять сел ему на хвост. Гарри быстро свернул налево, потом направо. Увидел открытую дверь в подъезд, консьерж куда-то отлучился. Дом для среднего класса, ухоженный, пахнет каким-то моющим средством. Гарри вошел, встал за дверью и осторожно выглянул. Он услышал шаги — легкий топоток и хруст палой листвы. Через мгновение появился парень, который следил за ним, остановился посреди пустой улицы, посмотрел взад-вперед, нахмурил бледный лоб. Гарри быстро отдернул голову и