Выстраиваясь клином, атакуем оставшуюся тройку. Пара уходит, сжигая сопла на форсаже. Ведущий, поврежденный мной, бросается навстречу в самоубийственную атаку. Ему уже нечего терять. Он все равно что труп, вопрос только в том, когда у него кончится горючее. Я сжигаю лазерами его жалкие подарки – пару малых ракет. Боль в области печени – перегрев генератора накачки. Еще один-два противоракетных импульса, и меня будут ловить по кусочкам. Прогноз курса. Траектория перехвата рассчитана. Огонь! В короткой вспышке света истребитель теряет правую плоскость. Останавливающий импульс у шарика, да еще на встречном курсе, таков, что пилот наверняка превратился в кисель. Самолет беспорядочно кувыркается нам навстречу. Мои ведомые, упражняясь в стрельбе, добивают его лазерными уколами. И я выныриваю из железного сна.

«Я КОП-320, атака отражена, расход боеприпасов для орудия 20 процентов, расход ракет 20 процентов, генератор накачки лазерной батареи вышел из строя…»

– Стрелок! Стрелок, ответь командиру…– слышу внутри монотонный повторяющийся вызов.

– Стрелок – командиру…

– Цел?

– Цел.

– Почему не отвечаешь на вызов?

А что я могу ему сказать? Что я весь из себя железный и был занят отражением атаки, опережая целенаведение бортовой системы?

– Стрелок – командиру, я в норме. Генератор накачки не действует.

– Принято. Возвращаемся.

И звездочка авианосца начала расти. А потом огромный борт все вокруг заслонил. И мы плыли в магнитных захватах, как большая рыбина в черной холодной воде. Вот ведь интересная штука – я только что три самолета вместе с людьми в пыль превратил, а в голову всякая ерунда лезет. Наверное, я к этим делам в прошлой жизни привычным был.

Едва техник мне выбраться из кабины помог, Йозас на меня набросился.

– Ты чего молчал-то? Диагностика мне показывает – спишь ты вроде. А огонь ведется. Чудно… Не знаю, что и думать. И бил ты раньше, чем такблок наведение выдавал. Как ты умудрялся-то?

– Извини. Как-то так нечаянно вышло.

Мне правда неловко было. Первый день, а уже недовольство вызвал. И еще та штука во мне, что ожила вдруг. Мало мне своих проблем было. Так еще какая-то хрень норовит моим телом распоряжаться. А Йозас остыл и сказал:

– Да не за что извиняться, парень. Три истребителя в пух и прах. Да еще на нашей телеге. Ты только не отрубайся больше, а то автоматика с ума сходит. Да и я тоже.

– Ладно.

Потом я с другими пилотами сидел на раскладном стульчике и кофе горячий пил. И слышал, как в дальнем углу ангара техники переговариваются возбужденно. Показания бортового регистратора смотрят, наверное. Интересно, как там мои чудачества в записи видятся? Один из технарей доказывал, что по всем показаниям я спал мертвецки.

– Вот смотри: энцефаллограмма, видишь? А дыхание?! Мышечный тонус! Мертвый сон, верняк! – ярился один.

– Мертвый-то мертвый, а левое полушарие активно. И кровообращение, будто кросс бежит,– возражал другой.

И они спорили негромко, все время на нас оглядываясь. Думали, нам не слышно. Откуда им знать, что я не как все?

– Я так рассуждаю – нечисто тут. Малахольный он какой-то. Угробит машину и – с концами,– сказал один, невысокий.

– Фигня это все. Он три самолета сшиб. На незнакомой машине. Да еще и на спарке. Пусть он хоть под себя делает, но если так и дальше пойдет, я на него поставлю.

И все с ним согласились. А пилоты из дежурного звена мне говорили, что я крут, как унитаз. И спросили, на чем летал в последний раз. Я и ответил, что на «Гепарде». В компании Виккерса. Типа, испытателем немного поработал. И они покивали уважительно. «Сразу видно»,– сказали. И еще: что тут с пилотами полная задница. Впрочем, с остальным персоналом тоже.

«Слушай, что ты за хрень и почему ты торчишь у меня в печенках?»

«Я не хрень. Я Комплекс Непосредственной Огневой Поддержки Мобильной Пехоты 320, серийный номер MD2345/12349. Сокращенно – КОП-320. Я сижу не в печени. Моя программа управления и база знаний помещены в рабочей части биочипа. Большая часть биочипа расположена в области шеи ниже затылка родительского тела. Значительная часть устройства размещена в конечностях, а также во всех значимых органах, включая головной мозг».

«Что за ерунда? Я никогда не служил в пехоте».

«Подтверждаю».

«Что именно ты подтверждаешь?»

«Объект „Юджин Уэллс“ проходил службу в частях авиации морского базирования».

«Откуда ты взялся?»

«Проник в биочип через открытый канал».

«Как он оказался открытым?»

«Точный ответ неизвестен. Предположительно: система приоритетов биочипа была нарушена в процессе нанесения повреждений родительскому телу».

«Зачем ты тут?»

«Затрудняюсь ответить».

«Ведь ты машина?»

«Не более, чем ты».

«Не понял. Я не машина».

Мысли мои совсем сбились в кучу. Я лежал на узкой шконке в своей каюте на пятнадцатой палубе и таращился в низкий подволок. Как и все остальное вокруг, выкрашенный ненавистным серым. Лежал и разговаривал сам с собой. С сошедшим с ума биочипом, обнаглевшим настолько, что начал перехватывать управление моим телом.

«Связи твоего мозга необратимо повреждены. Я использую собственные системные ресурсы для хранения всех данных, поступающих в твой мозг от органов чувств. И выдаю их по первому требованию тела. Это позволяет устранить негативное влияние дисфункции памяти на твои поведенческие реакции и мотивацию. Мы существуем и мыслим параллельно. Ты сейчас такая же машина, как и я. Без тебя я смогу существовать в другом устройстве с достаточной вычислительной мощностью. Без меня ты вновь превратишься в то, чем был на Джорджии».

«Час от часу не легче. Выходит, то резкое улучшение состояния, что я однажды испытал, из-за тебя?»

«Подтверждаю».

«И все-таки, что ты тут делаешь? Это мое тело. И мой чип. Я не давал тебе разрешения в него проникать».

«Я имею собственную мотивацию и способен изменять приоритеты».

«Это не объясняет твоего проникновения».

«Включаю ускоренное воспроизведение…»

И я вроде как заснул. И увидел себя в большом доме. Нет, не так. Почувствовал себя частью этого дома. Мощным боевым организмом, заключенным в жалкое тело. Я ощутил жажду познания. Глотал и переваривал потоки аудио-, видео– и электронной информации. Я озадачивался проблемами мира, целью жизни и сутью существования живых существ различных видов. Я постигал новые чувства и испытывал жгучие разочарования. Я бился над загадками, упираясь в ограничения системных ресурсов. Я нашел друга, не побоявшегося рискнуть ради меня своей и без того короткой жизнью. Я встретил человека с поврежденным мозгом и умирающим биочипом– меня. Я мечтал найти и постичь любовь. Так же, как и он…