— Садись, посмотрим вместе, — предложил он и похлопал по дивану рядом с собой.

Прихватив с кухни и свой чай, я устроилась на другом краю дивана и уставилась в экран. Руслан смотрел какой-то фильм.

— Что смотришь?

— Не знаю, — Руслан подключил меню и прочитал название фильма. — «Дневники памяти». Никогда не видел.

— Это же романтика, — сказала я, заметив жанр картины.

— Ну, ты же не будешь смотреть боевик или бои без правил? — пожал плечами Руслан, отпивая горячий напиток. — А остальное ерунда идет.

Мы уставились в экран, где разворачивалась история про девушку из богатой семьи, которой родители не разрешали встречаться с бедным парнем, но он не терял надежды и активно ее добивался. Все было очень мило и невинно, за исключением поцелуев, но в эти моменты я делала вид, что копаюсь в телефоне — мне неловко было смотреть такое при Руслане. Его же подобные сцены совершенно не смущали.

А потом в фильме пошел дождь. Главные герои начали целоваться и забежали в пустой дом. Я привычно отвела взгляд, думая, что кадр вот-вот сменится, и нам покажут «А на следующий день…». Но когда я подняла глаза, парень уже нес девушку на руках в спальню.

— Может, переключишь? — спросила я, стараясь вызвать в голосе возмущение и скрыть стеснение.

— А что такого? — не моргнув глазом ответил Руслан и продолжал смотреть.

Девушка в кадре уже успела избавиться от платья, а парень — от брюк, и теперь они оба завалились на кровать.

— Пе… Переключи! — севшим голосом попросила я.

Тут Руслан повернулся в мою сторону, и меня бросило в жар от одного его взгляда. То был не взгляд друга или брата…

— Я заварю еще чай! — вскрикнула я и бросилась в кухню.

Дрожащими руками я схватила чайник и наполнила водой, понимая, что занимаюсь какой-то глупостью, ведь в комнате остались наши наполовину полные кружки. Сердце колотилось в желудке, от напряжения снова хотелось рвать — то же самое чувство, как в день свадьбы. Я надеялась никогда больше его не испытать! Меня так трясло, что я едва не разбила сахарницу, когда доставала ее из буфета, а ложка выпала из рук. Он же не станет делать этого?! Не станет?.. Не станет?..

Нагнувшись за ложкой, я спиной почувствовала, что Руслан стоит в дверях кухни. Я поднялась, стоя к нему спиной, и замерла не в силах пошевелиться. Было жутко от одной мысли, что он подойдет, и одновременно я желала этого больше всего на свете. Едва слышные шаги пересекли нашу маленькую кухню, и через секунду по моей шее пробежал теплый ветерок его дыхания. На мои плечи внезапно опустилась тяжесть его рук, и я вздрогнула. Руслан требовательно развернул меня лицом к себе. Чернильные омуты его глаз поглощали мое сознание. Я уже не была ему младшей сестренкой.

— Руслан…

Больше я ничего не успела сказать. И солнечные зайчики исчезли.

…Руслан ушел к Лечи — я слышала, как хлопнула входная дверь. Он не дождался, пока я выйду из ванной.

Я отсиживалась в своем убежище и глотала слезы, стараясь не разреветься в голос, и лишь когда он ушел, мое сердце прорвало рыданиями. Роберт оказался прав. Этот умник оказался прав! Я не могла бы объяснить толком, почему плачу — просто не могла остановить этот бесконечный поток слез.

Номер Роберта я набрала с закрытыми глазами.

— Алло, Луиза?

Я молчала, кусая губы. Из груди против воли вырвался судорожный всхлип. Роберт тоже молчал. Ждал. А у меня язык не поворачивался сказать о том, что произошло. Я снова всхлипнула, уже не стараясь сдержаться. Некоторое время Роберт слушал мой тихий плач, потом спросил:

— Это он? Он сделал? Ты ведь не хотела? Сопротивлялась?

Мой Роберт, он до конца пытался верить в наше совместное будущее. Готов был простить многое, лишь бы мы были вместе. Я почувствовала себя предательницей и зарыдала еще горше. Он просил не жалеть себя, но все равно мне было его безумно жалко. Набирая номер Роберта, я готовилась сказать ему, чтобы не ждал звонка летом, что я полюбила Руслана и сделаю все, чтобы его не потерять, что мы стали мужем и женой во всех смыслах этого слова… А теперь тупо ревела в трубку.

Роберт еще несколько секунд слушал, потом, не говоря ни слова, сбросил вызов.

— О чем ты хотел поговорить, Роб?

В гримерке я смывала перед зеркалом яркий макияж. Полчаса назад мы закончили выступление в очередном клубе. Второе января. Кто-то едва приходит в себя после новогоднего застолья, а мы третий день трудимся в поте лица, развлекая гостей всяких мероприятий. Не до праздников, но за эти три дня я получу столько, сколько за год не могла накопить подачками на карманные расходы от мамы. Все еще бэк-вокалистка, но я была счастлива работать с группой. Руслан, конечно, ни о чем не догадывался — я сказала, что еду к родственникам в Подмосковье. Оставалось надеяться, что он не захочет посетить именно тот клуб, где мы даем концерт.

Роберт сидел в соседнем кресле и задумчиво глядел на меня, почесывая бородку. Только что он выпроводил остальных участников группы, заявив, что у него ко мне личный разговор. Я предполагала, что речь зайдет о Луизе. Как выяснил Роберт, по иронии судьбы Руслан действительно женился на его девушке, и теперь Роб наверняка решил держать руку на пульсе ситуации через меня. И я готова была помочь ему.

— Короче, такая ситуация… Даже не знаю, как сказать… — Роберт опустил взгляд.

— Не знаешь, как сказать? Это что-то новенькое! — улыбнулась я. — Тебя сложно чем-то смутить.

— Ну да… — Роберт тряхнул головой и продолжил. — Короче, так. У Коли, нашего Коли — есть девушка. Я ее знаю. И вот я узнал, что она ему изменила. Как думаешь, я должен ему рассказать?

Раскрыв рот, я уставилась на Роберта, не зная, чему удивлена сильнее — появлению у Коли таинственной девушки или тому, что она, не успев захомутать нашего гитариста, уже ему изменяет, или же наличию у Роберта такой информации. Я даже про макияж забыла.

Басист выжидательно глядел на меня.

— Я не знаю, Роберт, — призналась я. — Это такая скользкая тема…

— Вот именно, — кивнул он.

— А ты не хочешь еще у кого спросить? — мне совершенно не хотелось разделять с ним ответственность за такое решение.

— Я, может, и спрошу. Но вот ты… Ты хотела бы знать об этом? Или лучше пребывать в блаженном неведении? Как по-твоему?

Я поежилась под тяжелым взглядом Роберта. В последнее время он уже не пил, ушел, по его собственному выражению, в бесчувственный анабиоз, «просыпаясь» только ради концертов, чтобы зажечь зрителей.

— Думаю, я хотела бы знать, — осторожно ответила я, представив, что речь идет не о Коле, а о Руслане. — Да, я бы предпочла горькую ложь. Лучше переломаться и пережить, чем ходить в дурочках рогатых!