— Валя, я люблю тебя! Если бы ты только сказала, что беременна, то…

— То что? Всё-таки затащил бы меня в ЗАГС?

— Но ведь он тебе подобного не предложил.

— А ты уверен? — широко улыбнулась. — Если я не иду в ЗАГС, то это не значит, что мне предложение не делали. Просто я этого не хочу! Аллергию на тебе заработала. Непереносимость золота на безымянном пальце правой руки.

— Валя…

— Так, Лёша, прекращай этот фарс. Всё это зашло слишком далеко. Можешь подавать в суд, требовать какую угодно экспертизу. Рожу, детские какашки тебе почтой пришлю. Всё, давай на выход! Мне нервничать нельзя, а я, дура, впустила тебя! — завелась с пол-оборота и стала оглядываться в поисках вешалки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну не любит он тебя, Валя, не любит! Он с тобой только из жалости! Понимаешь? Не нужна ты ему!

Челюсть отвисла повторно. Мотнув головой, вытаращилась на Лёшу.

— Ты хоть понимаешь, что мелешь своим поганым языком? Какая жалость? Да ты мизинца Егора не стоишь. Ничтожество!

— Ты ещё попомнишь мои слова! — Лёша вскочил на ноги и по старой доброй традиции треснулся головой о полку. Он всегда забывал, что прямо над столом на стене висит полка. — Попомнишь! Никому ты не нужна, Валя. Слышишь? Не нужна! Ты стала центром вселенной только из-за детей. Не будет их и не будет ничего!

Я не помнила, как вытолкала Лёшу из квартиры. Снова досталось зонтиком — это единственное, что попалось под руку.

Изображая Ленина в мавзолее, еле дышала и, смежив веки, пыталась поймать ускользающий дзен. Лёша знал, как надавить на больное, знал мои страхи. Слабо захныкав, шмыгнула носом.

Мой ужас, мой потаённый кошмар вновь проснулся. И только Егор, как рыцарь в сияющих доспехах, мог меня спасти.

Это не так. Егор правда любит меня!

Ведь правда?

Тамара Александровна зашла в квартиру без стука. В последнее время я заимела привычку не закрывать дверь. И хотя Егор противился, замок редко был заперт.

Прошаркав тапочками по коридору, соседка добралась до моей комнаты и с широкой улыбкой показала мне тарелку с пирожками.

— Вот, решила вернуть тебе тарелку. Спасибо за булочки, очень вкусные были. А я тут решила пирожков с картошкой нажарить…

Я ощущала себя гнилым растением, которое растеклось лужей по кровати, так и лежало. Вот и я была той самой лужей. Изо всех сил старалась не вешать нос и выглядеть бодряком, но червячок сомнения внутри медленно, но уверенно рос. И вот пока никто не замечал, что я становлюсь тише и грустнее с каждым днём. Лёша сумел пробить мою броню, знал моё самое больное место, потому что сама же о нём ему и рассказала.

Всегда чувствовала некоторую натянутость в наших отношениях с мамой. Нет-нет, а проступало это. Да и друзья, которые исчезали во времени со скоростью света. Марго? Так и она… моя беременность и наши отношения немного охладила, но я не обижалась, понимала же ведь в чём причина. И Риту мне было очень и очень жаль. Всегда боялась, что останусь одна, никому не нужной. Я ведь и работу такую выбрала, образ жизни, чтобы не заводить эти новые разрушительные связи. Лучше общаться на отдалении, опосредованно. Сеть есть сеть.

— Валя? Что с тобой? — Тамара Александровна, оставив тарелку на кухне, поспешила ко мне. Вытерла руки о свой фартук и осторожно присела на край кровати у меня в ногах. — Да на тебе лица нет! Что? Что-то с малышами?

Мотнула головой и всхлипнула.

— Так, что случилось, рассказывай! — женщина гладила меня по ноге и заговорщицки улыбалась. — Со своим обаятельным массажистом поссорилась?

Снова мотнула головой и чуть не разревелась.

— Что тогда?

— Лёша приходил… — еле выдавила из себя и прикусила нижнюю губу.

— Вот не было забот! Да когда же он угомонится? Точно дождётся, что его всем этажом поколотим. Ты только скажи Валя, подрихтуем ему его физиономию!

— Не в этом дело…

— А в чём же? — Тамара Александровна придвинулась ближе и легонько похлопала ладонью по моей ноге. — В чём?

— Лёша сказал такие слова, которые… которые я боялась услышать. И теперь вот думаю, что он был прав.

— Божечки! — соседка всплеснула руками. — Что же наговорил тебе этот паразит?

— Что я всем нужна только из-за детей, — успев прервать Тамару Александровну, осторожно приподнялась на локте. — Но ведь это правда! Понимаете? Мама… Мама совершенно преобразилась, когда узнала об этой новости. Её будто подменили! Словно меня всё это время и не существовало, только сейчас она поняла, что я у неё есть. Исполнила её мечту всей жизни. Егор… — тяжко вздохнула, — с Егором всё совсем непонятно. Так быстро закрутилось и его эта настойчивость. Что если не во мне дело? Что он просто ответственный человек, который решил быть ответственным до конца? Что если всё именно так?

— По-моему, в тебе заговорил страх, — Тамара Александровна встала и села совсем рядом, взяла мои руки в свои морщинистые ладони и тепло улыбнулась. — Тебе страшно. Страшно рожать, страшно, что что-то может случиться с детьми или с тобой, страшно менять свою жизнь. Я прекрасно это понимаю и знаю, потому что с первым ребёнком испытывала то же самое! Никто и нас к этому не готов. Это со вторым я уже чувствовала себя немного уверенней… Валя, ну не мучай ты себя этими глупостями. Если так сильно боишься, то позвони маме, поговори с ней, поговори с Егором. Вот увидишь, всё разрешится.

— А если… если все мои страхи окажутся правдой?

— Валя ты хочешь, чтобы они оказались правдой?

— Нет, вовсе нет! — затараторила, мотая головой.

— А мне кажется, что ты именно этого и хочешь. Когда-то давно мне муж подарил юбку. Красивую такую, чёрную, в широкую складку. Тогда такие модно было носить. А я на него стала ругаться, потому что мне мои ноги жутко не нравились, — женщина хихикнула. — Считала свои ноги цыплячьими. Я решила, что муж просто издевается надо мной. Забросила юбку на антресоли и не доставала… — Тамара Александровна вдохнула. — Недавно разбирала завалы и нашла эту юбку. Ты знаешь, ей почти ничего не сделалось, я даже в неё влезла. Надела её и посмотрела на себя в зеркало: я была неотразима. Всю мою жизнь Миша твердил, что я красивая, а я всю жизнь твердила, что нет. Вот уже и Миши нет… Теперь я понимаю, какой дурой была! Муж меня любил, считал самой красивой... А во мне говорили мои же комплексы и страхи. Так вот, Валя, послушай старуху, не повторяй моих ошибок. Жизнь она не такая долгая, как тебе сейчас кажется. И я могу понимать всё не так, но мне кажется, что Егор тебя очень сильно любит. Каким бы ответственным бы он ни был, но… Считай меня меркантильной и злой старухой, сейчас многим мужчинам дети не нужны. Вон моя дочка развелась и что? Отец родной к внуку даже и не приходит, словно его не существует. Нет, Валюш, не в детях дело. Ты попробуй слушать на головой, а сердцем, оно вернее подскажет.